– Вы слышали?

Одни и те же истории приходилось выслушивать десятки раз. Среди беженцев наверняка были те, кто жил на парламентской территории, но никто в этом не признавался: все назывались коллективистами, спасавшимися от милиции.

«Да уж ты-то, конечно, не врешь, – думал насмешливо Каттер. – Самый что ни на есть заводила, как и божишься».

– Вы слышали?

«О том, что война кончилась, Теш разбит, мэр снова у власти, с восставшими расправились и Коллектив уничтожен? Да, слышали».

Хотя сомнения все равно оставались.

Их привечали в этих остаточных городах, предлагая секс и нью-кробюзонскую стряпню.

– Зачем вы здесь? Вы разве не слышали? Слышали? Никакого Коллектива больше нет. Одни подонки, какие-то террористы засели в Собачьем болоте, у них лишь несколько улиц во всем городе.

– А я слышал другое – что они еще живы и сопротивляются.

– А вы идете на помощь, идете сражаться за Коллектив? Я-то ни за что туда не вернусь. Там же настоящая война.

– А я вернусь. Можно с вами? Можно, я с вами?

Некоторые новоявленные скитальцы из числа молодежи решали примкнуть к Совету и возвратиться в Нью-Кробюзон, не выдержав и нескольких недель изгнаннической жизни.

– Расскажите нам про Железный Совет! – требовали они, и их новые сограждане рассказывали все, что знали сами.

Ходили и другие, невесть откуда взявшиеся, поразительные слухи.

– Вы знаете, – донеслось до ушей Каттера, – такого големиста – Иуду Лёва?

– Что? – переспросил он, подходя к беженцу, который это сказал.

– Големист Лёв, он собрал целую армию искусственных людей. Он делает их из глины в своем погребе и уже столько понаделал, что может захватить власть в городе. Его видели на окраине Нью-Кробюзона, рядом с товарной станцией, возле путей. Он что-то задумал.

Чем ближе они подходили к городу, тем больше узнавали от беженцев.

– Все кончено, – сообщил один. – Коллектива больше нет. Боги, как это грустно.

В ту ночь Каттер искал Дрогона и понял, что мастер шепота исчез. Он прошел весь поезд, спрашивая о Дрогоне у каждого встречного и прося передать ему, чтобы тот нашел его сам, но безрезультатно.