– Что скажешь? – спросил Правли.
Глубоко в мозгу Каттера голос Дрогона приказал:
–
– Да пошел ты! – тут же выпалил Каттер.
Правли кивнул и стал ждать.
– Отвали от моего поезда, мудак. А ты, ублюдок, перебежчик проклятый, ты, Дрогон, никуда от нас не денешься…
Каттер уже набрал в грудь побольше воздуха, чтобы закричать, но Дрогон заставил его умолкнуть.
– Думаешь, мы без тебя не обойдемся? – сказал Правли. Вид у него был недоуменный. – Сомневаюсь. Вообще-то, я даже уверен, что обойдемся. Сейчас мы пойдем. Я буду в депо, когда придет поезд. Я буду ждать. Появится желание – приходи, если твои взгляды переменятся.
Дрогон снова зашептал. Судорога жгучей болью свела конечности Каттера. Мастер шепота указал на проход в холмах и повел Яни Правли прочь. Обернувшись, он снова зашептал Каттеру:
–
Яни Правли посмотрел Каттеру в глаза.
– Ты знаешь, где меня найти.
И они ушли, а Каттер остался напрягать непослушные мышцы.
«Почему вы не убили меня, ублюдки?»
Его рука поднялась. Это не имело значения. Он ни для кого не был опасен. То, что ему сказали, тоже не имело значения.
Была еще одна причина, по которой Дрогон и Правли оставили его в живых: надеялись, что он все же передумает. Оба верили, что он покинет Совет, мчащийся навстречу кровавой расправе, и присоединится к ним. И Каттер ненавидел их за это, думая про себя: «Кто я? Кто я такой, что они так думают обо мне?»
Он немного всплакнул – то ли от попыток стряхнуть колдовство, то ли от чего другого. Он увидел себя со стороны, таким, каким, наверное, видел его Дрогон: из-за своей язвительности и одиночества Каттер выглядел потенциальным предателем.
Каттер достал зеркала из оружейного вагона: они лежали там, тщательно обернутые тканью. Стекло покрылось паутиной трещин, оловянная амальгама превратилась в пыль. Каттеру хотелось рассказать кому-нибудь о случившемся, но он боялся продемонстрировать жалкое торжество предсказателя, чьи слова сбылись, боялся, что его сочтут злорадствующим, хотя на деле он испытывал лишь горечь. Он ненавидел эту свою черту и знал, что именно ее учуял Дрогон. Оттого ему и сделали такое предложение.
Он отнес разбитые зеркала Анн-Гари и рассказал обо всем.
Старые рельсы отражали лунный свет. На горизонте с восточной стороны виднелась черная полоса: Строевой лес. Паровозные прожектора и кухонные костры окружал слабый ореол.