— Да-да! — подскочила я, еле очнувшись ото сна. — А сколько времени?
— Уже вечер. — усмехнулась она. — Часа хватит на одевание?
— Вполне. — ответила я, подходя к ней. — Скажи ему, что скоро буду готова.
Через сорок минут я зашла в столовую и увидела стоящего спиной ко мне мужчину. Я сразу и не поняла, кто это. Но когда он повернулся, просто ахнула и замерла.
Это был генерал! Нет, не так! ГЕНЕРАЛ! Когда впервые увидела его там, в вагоне и потом узнала, что он генерал, то даже не поверила, глядя на интеллигентного сдержанного мужчину, совсем не военного. Здесь же передо мной стоял в серо-голубом мундире с генеральскими золотыми лавровыми нашивками, с орденами прикрепленными под лацканами тужурки — настоящий военный, офицер с боевыми наградами. Когда я присмотрелась, то увидела и орден Ленина, и Красного знамени и Красной звезды и еще несколько, о которых мало знала. Но его стройная фигура и длинные ноги в начищенных сапогах, золотистый пояс на тонкой талии и ловко сидящий мундир, прихватывал взгляд, и я не могла оторваться. Кроме того чисто выбритый, с серебристыми волосами и темными бровями, он смотрел на меня голубыми глазами, чуть прищурившись, и оценивал мОй наряд. И по тому, как сверкнули его глаза, я поняла, что и я ему понравилась. Платье, туфли, прическа, даже сумка с перчатками, все было к месту. Тут он щелкнул пальцами, будто что-то вспомнил, прошел к столу и открыл ключом ящик письменного стола. Достал небольшую коробку и вынул из неё жемчужное ожерелье в два ряда с золотым замочком. Подойдя ко мне, попросил убрать волосы, что уже густой волной спускались ниже плеч, застегнул под воротником. Потом отошел и улыбнулся.
— Теперь порядок. Прошу!
И подал мне локоть. Мы повернулись и наткнулись на внимательные веселые глаза Глаши.
— Как вы хороши вместе! — вырвалось у женщины, и она тут же смутилась.
Я вскинула глаза на генерала. Он слегка улыбался.
Посторонившись, прошли к выходу, и я кинулась надевать пальто. Он же надел кожаный меховой редингот. Увидев мой скромную верхнюю одежонку, он вдруг принялся её с меня снимать и кивнул Глаше. Она понимающе ответила и быстро ушла в гардеробную. Оттуда вышла с чем-то завернутым в белую простыню.
— Я хотел сделать тебе подарок в новогоднюю ночь, но сейчас он даже к месту. Так что прими и не вздумай отказываться.
Глаша сняла покров, и я увидела что-то жутко знакомое, что-то очень и очень дорогое. Это была шубка из норки! Из черной! До самого пола!
Я потеряла дар речи и стояла столбом, не сводя с неё глаза.
— Это мне? — еле вымолвила я.
— Тебе, моя дорогая красивая девочка! — сказал генерал и взял её из рук улыбающейся счастливой Глаши. — Примерь! Думаю, что я угадал с размером.
Я послушно надела эту легкую, теплую, красивейшую шубку и инстинктивно погладила. Шерстка была мягкой и гладкой, а еще блестела на свету. Большой воротник, почти капюшон, скрывающий мою голову, рукав две трети с отворотом, перламутровые пуговицы — все это было богатством и великолепием. Я не могла даже мечтать в своем мире о такой роскоши. А здесь её могли позволить лишь «верхние» люди, да и то не все.
— Я купил её в Венгрии, в одном маленьком магазинчике, который потом разбомбили. Это не экспроприация, вполне законное приобретение. Я бы не позволил себе ничего подобного. Так что не хмурься. Все честно.
Он погладил мою складочку на переносице и взял фуражку, украшенную золотыми лавровыми листьями. Открыл передо мною дверь, и мы вышли. Глаша стояла в проеме, когда я повернулась, и помахала мне ладонью. Потом показала большой палец, мол, здорово!
Спускаясь по лестнице, генерал поддерживал меня под локоть одной рукой, в другой он держал фуражку. Когда мы подошли к самому выходу, я вдруг опомнилась и остановилась, глядя на свои ноги.
— Я же в туфлях! А там снег! — вскрикнула я.