Императору сообщили, что тианцы будут храбро защищаться всем, что есть. Заготовили впрок асфальт, серу и смолу. У них есть горное масло, называется
Императора ничто не могло заставить отступиться от своего намерения — наказать Тиан. Он засмеялся, когда ему сказали, что тианцы верят в покровительство чудотворца Аполлония, родом из Тиана. Правда, жил он здесь более двухсот лет назад, но Дух его до сих пор охраняет Тиан от злых сил…
Аврелиан не верил ни в какую чудотворную силу, кроме силы римского оружия. В то же время он слышал об Аполлонии много необъяснимых вещей…
…Встретив похоронную процессию, он дотронулся до покойницы, молодой женщины, произнёс несколько слов — и мёртвая возвратилась к жизни.
…При нём оживали бронзовые статуи, а на пиршественных столах по его воле сами собой появлялись хлеб, фрукты, овощи и разнообразные лакомства, исчезали золотые и серебряные сосуды вместе с содержимым.
…В Эфесе свирепствовала чума, а он без страха и опасения за своё здоровье находился среди смертельно больных людей. Не заболел, остался жив.
…Если Аполлонию нужно было общаться с каким-то человеком из другого города, то как бы далеко тот человек ни был, мудрец запросто вёл с ним беседу…
Прожил он долгую жизнь, проповедуя гармоничное существование человека среди природы. Когда ему исполнилось сто лет, его обвинили в чародействе, заковали руки и ноги в кандалы и привезли в Рим. Тогда император, смеясь, предложил Аполлонию освободиться от кандалов, он исполнил это с помощью слова и вышел на свободу, не дав стражникам повода его задержать…
За эти и другие способности мудреца почитал император Септимий Север, установил его статую в Галерее божеств в Пантеоне. Знал его император Каракалла, почтивший Аполлония отдельной часовней. Веспасиан, Тит и Нерва принимали странствующего философа, дорожили дружбой с ним… А Нерон и Домициан смотрели на него со страхом…
Как нередко бывает, среди жителей Тиана имелись люди, кто с нетерпением ожидал прихода римлян. Были и такие, к кому в души закрался страх, а также нежелание рисковать жизнью или терпеть лишения во время осады. Возможно, по одной из таких причин из осаждённого города сбежал знатный горожанин Гераклам-мон. Он указал римлянам место, удачное для обстрела города глиняными амфорами с "жидким греческим огнём". Пожар охватил здания за стенами Тиана, и в этот момент в сияющих на солнце золотых доспехах перед воротами города появился Аврелиан на коне. Потрясая мечом, он призвал войско на штурм. Дух сопротивления у тианцев оказался сломленным, и они добровольно впустили римских воинов.
Тиан пал. Всех жителей ожидала неминуемая гибель. Погасив остатки вооруженного сопротивления на улицах, воины ожидали обещанного приказа императора, позволяющего им безнаказанно грабить и убивать мирных жителей. Однако этого не произошло…
За день до штурма города Аврелиан удалился в походную палатку. От усталости валился с ног. Прилёг на раскладную кровать, с которой не расставался уже лет десять. Среди ночи услышал, как кто-то зовёт его по имени… Открыл глаза и увидел седовласого старца, тщедушного телом, в грубой дорожной хламиде. Старец стоял напротив кровати, опираясь на узловатый посох и блистал, словно облитый лунным светом…
Император не ощущал тревоги и страха, что позволило хорошо рассмотреть ночного "гостя": он отметил благообразную внешность, мудрое спокойствие в глазах.
Аврелиан спросил:
— Кто ты?
Я сын Бога, — ответил старец почти обездвиженными бледными губами.
Аврелиан осмелел и спросил ещё:
— Почему ты так себя называешь? У тебя же есть имя.
— Каждый человек, который добр, имеет право так называться. А имя моё Аполлоний, получил его от солнечного бога Аполлона. Когда был молод, я посетил Дельфы, услышал оракул Аполлона, где он велел мне посетить страны, где живут мудрецы, обладающие глубокими знаниями и магией. Назвал такие страны. По воле Аполлона пешком, верхом и на слонах, на верблюдах я прошёл пустыни, пересёк реки и горы, пока добрался в Индию и Тибет.
Неожиданно старец прервал речь и пристально посмотрел на Аврелиана и спросил: