Харитон медленно повернулся:

— Не ждала!

— Нет!

— Чего ж мы стоим? — засуетился дед Василий, — Катерина, на стол подавай!

Катерина и Даша ставили на стол вареники в сметане, наливали в кружки крутой взвар.

— Как тогда? — усмехнулся Харитон.

Все понимали, что он говорит о том безмятежном времени, когда они были только добрыми соседями.

— Ты бы рассказал, Харитон, где был все годы? — полюбопытствовал дед Василий.

— Где только не был! — усмехнулся Харитон. — С немцами воевал. На фронте с людьми умными сошелся… Теперь у Киквидзе служу! Вот комдив! Смелый! Смерть его не берет! Тринадцать раз ранен был…

— Слыхали! — тихо пробурчал дед Василий.

Харитон не обратил на него внимания. Он еще долго расхваливал комдива. Было видно, что чувствует он себя неловко, да и разговор поддерживал только дед Василий, кивая седой головой.

Харитон, наконец, поднялся:

— Мне пора! До вечера на месте быть надо. Даш! Ты, может, проводишь меня?

Даша вышла за ним вслед. Харитон медленно шел по дороге, держа коня в поводу.

Даша первая нарушила неловкое молчание:

— Харитон, ты не встречал на фронте… — она запнулась.

— Егора? — нахмурился Харитон, — нет! Не жди ты его, Дашка! Жив был бы, подал о себе весточку.

— Может в плену?! — не сдавалась Даша.

— Дашка, а я? У нас с тобой дети! Может, останусь я?

Даша промолчала. Слишком много непримиренного стояло между ними.