На хуторе гостей не ожидали. Катерина возилась у плиты, просыпавшиеся дети свешивали головы с печки: узнать, что сегодня на завтрак. И когда постучали в дверь, все насторожились.

— Кого нелегкая принесла? — пробурчала Катерина.

Через порог медленно и неловко переступил загорелый, одетый в застиранную военную форму, мужчина.

— Утро доброе! — голос его звучал неуверенно, словно он заранее знал, что никто не ждет его здесь.

По голосу Катерина мгновенно признала вошедшего. Она недовольно поджала губы, не спеша со словами приветствия.

— Не рады! — усмехнулся Харитон, — а я повидаться приехал!

— Проходи! Не у порога же стоять.

— Кто там, Катерина? — из комнаты вышел дед Василий и, прищуриваясь, пристально рассматривал гостя.

— Не признал, Василь Федотыч — Харитон подошел поближе.

— Глаза слабые стали, а голос знакомый вроде… — сомневался дед Василий. — Харитон?!

— Я! Я! — обрадовался Харитон.

Ванятка, Анютка, Егор и маленький Митька с любопытством разглядывали незнакомца.

Анютка и Ванятка подросли за эти годы и привыкли в новой семье. Отец же, наоборот, казался незнакомцем.

— Чего ж вы, как не родные? — Харитон заглянул на печь, — идите обнимите отца родного.

Анютка неловко соскочила на лавку и подошла к отцу. Не выдержав, она расплакалась и бросилась к нему на шею: — Папка!

Ванятка настороженно подошел поближе и разглядывал Харитона. Тот подтянул сына поближе и крепко прижал к себе. Егорка и Митька, не знавшие Харитона, с любопытством смотрели на происходящее. Харитон потрепал обоих по голове и больше не проявлял к ним никаких знаков внимания.

Даша подоила корову и подходя к дому, заметила привязанную к столбу чужую лошадь.

Ведро с молоком чуть не выпало из ее рук.

— Он! Он! — наконец-то! — пронеслось в голове. Ведь бывает: возвращаются с войны те, кого уж и не ждут. Кто-то был в плену, кто-то воевал за большевиков, кто-то против. Но все равно едут мужики на родину. Даша вбежала в дом и застыла… Она сразу узнала гостя…

— Харитон, — разочарованно произнесла она.