Далее Пако занялся поставкой оружия, так как средства еще оставались, а аванс он уже частично выдал ранее, из средств приносимой нелегальной мануфактурой Гойкоачоа. Аркебузы обычные 20 штук, аркебузы усиленные нашей конструкции 15 штук, замки оружейные, заказанные отдельно 20 штук (вещь крайне дорогая). Помимо этого в прошлом году в Толедо был сделан первый в мире мушкет, пока еще фитильный. Увеличение размеров аркебузы из-за ее малой мощности и короткого дула уже давно стояло на повестке дня. Нужно было как-то пробивать доспехи, пока что применяемые повсеместно в Европе. Испанская оружейная мысль не дремала, и породила настоящего монстра. Большой калибр, длинное дуло, пуля представляла собой свинцовый шарик весом в 50 грамм, специальный зернистый порох. Пять готовых мушкетов было выкуплено. Поскольку такое смертоносное оружие весьма трудно было удержать в руках, а упоры из рогаток и бердышей, так же мешали мушкетеру, то испанские оружейные мастера придумали "жало змеи", чтобы освободить стрелку руку с фитилем.
Это было нечто вроде обычного курка, только на другом конце конструкции крепился зажженный фитиль и при нажатии он опускался и зажигал порох на полке. Пако Седеньо купил 10 таких приспособлений, изготовляемых из знаменитой толедской стали. А также вдобавок два отдельных ствола от мушкетов и десяток стволов для аркебуз, изготовляемые из прочнейшей дамасской стали. Потом приобрел полсотни первоклассных толедских клинков, пару сотен штампованных доспехов, производства нидерландских мануфактур, два десятка арбалетов, массу наконечников для стрел, и 4 кованных фальконета, чтобы вооружить наши новые суда. После чего деньги кончились, но Пако прикупил еще в долг пару боевых лошадей и вместе с Гойкоачоа перебрался в португальский Лагаш, становившейся нашей новой оперативной базой на континенте.
Кристабаль, посетивший Лиссабон, также не бездельничал, но ему с оружием было труднее. Зато он покупал стекляшки, европейские ткани, металлические инструменты, как промышленного так и сельскохозяйственного назначения. Провиант в дорогу, хорошее вино: Порту и Мадейру. Португалия была нейтральной страной и в текущей войне не поддерживала ни Испанию, ни Францию (Португалия и начинала когда-то как форпост французов на Пиренейском полуострове и ее название означает Порт Галлов (французов)). Так что Кристобалю посчастливилось, и он купил хороший трансатлантический корабль у французских пиратов, угнавших его как раз у испанцев. Судно ему обошлось в 2950 песо. Команду удалось нанять среди мятежников коммунерос отсиживающихся в Португалии после разгрома восстания. Штурмана не было, но придется рискнуть и поручить кортесовского смутьяна под присмотр семьи Седеньо. Кстати, фальконетов на обоих новых судах было уже три штуки, так что еще три лишних, из числа новых приобретений пришлось погрузить в трюм в качестве балласта.
Таким образом, все было сделано быстро, так как деньги не являлись проблемой. Эскадра привезла мне из Европы 200 русских рабов, 34 родственника, из них мужчин всего 14 человек, остальные женщины и дети, но зато сразу 73 повстанца коммунерос, включая экипажи обоих новых судов. К этому еще 7 лошадей. Так как суда были переполнены, то пришлось на обратном пути немного пострадать. Так, дневной рацион в финальной части плавания состоял из 200 граммов хлеба и кружки воды.
Все, жить можно, народ все лояльный лично мне, а не испанскому королю. Ефим займется русскими, мои родичи попадут в обучении к немцам Шварцу и Боку. Кристобаль, Диего, новичок Гутьерес, под присмотром моего человека в качестве помощника, и Мигель Эркарнасион (так звали матроса-стажера управлявшим одним из кораблей в первом рейсе) отдохнут, загрузятся в основном звонкой монетой и скоро снова отплывут опять на Азорские острова. А оттуда уже кто куда, под испанским или португальским флагом.
После мне принесли приобретенную новинку. Сразу видно вещь! С большой буквы. Я когда делал свои мушкеты, то немного постеснялся с размерами, а тут сразу видно, что железа не пожалели. Но ведь будет работать! Немного зная будущее, скажу, что через три года, в битве при Павии, такие вот мушкеты принесут безоговорочную победу испанцам. Французских рыцарей тяжелые мушкетные пули будут массово уничтожать, не взирая ни на какие латы и панцири. Война как занятие для рыцарей и людей благородных, постепенно уходит в прошлое. Теперь наступает век огнестрельного оружия. Сейчас все выгрузим, улучшим, усовершенствуем, соберем и пристреляем. Другое дело, что тут необходим зернистый порох, значит опять придется возится со спиртом. А то на сухом мексиканском плоскогорье в жаркий сезон нам уже стал привычен старый пылеобразный порох. Ничего, поставим на юге, где фруктов много, в долине Оахаке спиртовой заводик и будем самогон очищать фильтрами и хлопковой ваты и древесного угля.
Теперь будем разбираться с испанскими гостями. Их возглавляет некий Хосе Морено, выдает себя за купца, но на купца он сильно не похож. Хотя все, что тот привез Шварц приказал купить, расплатившись отчеканенными серебряными монетами. Это была разная дешевая дрянь для торговли в колониях: стекляшки, бусы, зеркальца, дешевые ткани, ножи, гвозди, поганый ром, сахар. Зато новоприбывшие активно расспрашивали жителей Веракруса о многих вещах, которые их совершенно не касались, и даже угощали горожан выпивкой. Узнали эти гости слишком много, чтобы могли спокойно отплывать. Что же, как заряжается мина, у меня уже многие знают. В общем, вечером тех, кто останется ночевать в Веракрусе арестовать и обвинив в шпионаже, бросить в тюрьму, будут они у меня разрабатывать золотые и опаловые рудники под Акапулько. А испанские корабли должны взлететь на воздух.
Жаркой и душной апрельской ночью, жара уже стояла просто ужасная. Повсюду комары, вялость, ил и гниль. За полночь, когда измученные от жары люди стали забываться чутким сном, по угольной глади залива отплыли четыре индейских каноэ и взяли курс на корабли испанцев, стоящие на якоре, чуть в стороне от остальных судов. Только кормовые огни выдавали в ночи их присутствие. Каноэ, по парам, приблизились каждое к своему кораблю. По одной из лодок буквально прилипли к бортам испанских судов, нужно было все сделать тихо, чтобы не разбудить испанских матросов, спящих на верхних палубах. Клей был изготовлен смеси из смолы и каучука и довольно хорошо выполнил свою роль. Потом гребец переправлялся на суда отхода, оттуда передавалась свеча, поджигающая трут, тот был одинаковой длины на обоих брандерах и две лодки повернули опять к берегу.
Через три минуты раздался первый оглушительный взрыв порохового заряда, а спустя немного времени и второй. Жители Веракруса выбежали на улицы, замелькали зажженные факелы. Ничего не было видно, но пожар, лизавший снасти быстро погружающихся в воду испанских кораблей, показывал, что они стремительно тонут. Два десятка спасшихся испанских матросов, тут же были обвинены моими командирами, что они готовили поджог моей эскадры, но по неосторожности взорвались сами. Никакие протесты в расчет не принимались. Нет в этом мире справедливости, но для шпионов они еще легко отделались. Военный трибунал тут же вынес суровое решение по 10 лет каторжных работ на рудниках Гирреро, возле Акапулько. Утром под конвоем три десятка испанцев в путах проследовали в глубь страны. Туда же потянулись и новые переселенцы, которых глупо было бы держать в гнилом жарком климате побережья. Тут нужна адаптация к тропическому климату. Если европеец, даже северный, проживет в Мексике пару лет и побережет свое здоровье, то его организм привыкает к жаре, он закаляется и может жить и работать здесь долгие годы.
Я же, пользуясь тем, что у нас теперь есть новые лошади, сделал свой временный штаб в курортном Медельине. Удобно, верхом пару часов туда, пару обратно, если нужно, можно и остаться в Веракрусе. Вот команды наших судов отдохнут, соберутся с силами, погрузятся и отплывут, и тогда и мне можно будет уезжать обратно в Мехико. Думаю, на пару месяцев испанцы дадут мне передышку.
Но все же несколько семей из моих родственников я в Веракрусе оставил, чтобы разбавить испанский контингент горожан. А то немцы наемники дело конечно хорошее, но они сегодня здесь, а завтра нет. А для русских, тут в жарких землях уж очень климат не благоприятен.
Теперь о Европейских новостях. Король Карл готовит свое возвращение в Испанию, делит со своим братом Фердинандом полномочия, оставляя ему под управление западные фамильные земли. Адриен Утрехский, наоборот собирается в Рим. Фонсека просто какой- то Кощей Бессмертный, ничего ему не делается. В Германии первый этап Крестьянской войны, движение Хермания во главе с Винсенте Перисом разворачивается и пока побеждает. Но я знал, что это все только предварительные ласки. Война с французами пока зимой шла вяло, французские войска перебрались на западе через Пиринеи и завязли в приграничной стране басков. Зато в Италии испанцы с юга успешно очищают от французов Ломбардию. На Мальорку собирают карателей, зачищать ее от повстанцев коммунерос.
Турецкий султан Сулейман пользуясь раздорами среди христиан, ведет успешное наступление, вначале он отгрыз у Венгрии Белград с округой, а теперь собирается забрать у рыцарей иоаннитов остров Родос. Где-то там у него в гареме томится знаменитая Роксолана.
Где-то на окраинах Европы, в Швеции стал королем Густав Ваза, а поляки победили Тевтонский орден. Про Россию ничего не слышно.
Ладно, зато у нас в Медельине настоящий курорт, благоухающая роща в окружении тропических кактусов, каждый день дневной сон во время полуденного зноя, сиеста, когда все спят, а работают только слуги индейцы в соломенных шляпах и белых штанах. Их бронзовые лица с татуировками, угловатые черты лица и хитрые, пронзительные глаза позволяют принять их за обслуживающий персонал стандартного карибского курорта. Напитков у нас уже сложился широкий выбор, тут Вам и текила и ананасовое вино и крепкий мескаль из агавы, но, по правде, по такой жаре крепкие напитки почти никто не пьет, кроме индейцев. А им как раз не разрешают, а то они крайне быстро спиваются.
Кстати, сахарный тростник, завезенный с Канарских островов и уже прижившийся на Антильских, отлично рос под Веракрусом. Виноград же превосходно чувствовал себя на горном плато атлантической восточной Сьерра Мадре, при условии соблюдения соответствующей высоты для лозы. Низины были оставлены для произрастания исконно месоамериканская культуры – хлопка. Не забывали тут и про традиционные индейские продукты, такие как какао, табак или ваниль – нежная орхидея с согретых тропическим солнцем земель Веракруса.
Мы с Кристобалем и Диего уютно сидим в тени беседки из гуавы и олеандров и попиваем томариндовую настойку из импортных стеклянных кубков. Постепенно цивилизация проникает в эти дикие места. А давно ли здесь откармливали пленников в деревянных клетках и съедали их, а прошло всего три года и почти все необходимое для культурного отдыха у нас есть. Сегодня выходной, так что в Веракрус нам не нужно. Потихоньку обсуждаем, что им необходимо привести из Европы и заодно помаленьку агитирую их:
– Несомненно, что король Карл и так утратил малейшую степень легитимности как испанский правитель- проповедуя я- Он и так иностранец, чужак, поэтому должен быть в стране, которая ему доверила править, большим испанцем, чем все мы, местные жители. А что делает он? Грабежи, пытки, виселицы, костры. Лучшие люди Испании вместе с вдовой Марией Пачеку бежали из страны. Естественно, что и мы не признаем никаких прав короля на испанский престол. Наша законная королева Хуана Безумная, ее мать Изабелла Кастильская правила нами не так уж плохо, а Карл Гентский просто нелепый самозванец.
– Все же Карл был коронован в Вальядолиде, а Хуана заперта в своих палатах- возражает Кристобаль.
– Ну и что? Я вот природный испанец, и даже с такой королевой, знаю как согласно нашим обычаям и здравому смыслу сделать нашу жизнь лучше, чем какой- то приблудный фламандец. Кто он вообще какой? Признавать его королем это измена нашему славному государству. Я собираюсь здесь в Мексике прошерстить всех сторонников Карла. Если ты предал свою страну и признаешь его права на престол, значит ты мерзкий негодяй, не заслуживающий доверия и таким место найдется только в рудниках. Так что понемногу ведите разговоры, смотрите, кто чем дышит, а через пару месяцев готовьте списки. А я такую мерзость, как сторонники Карла на подвластных мне землях терпеть не намерен. Естественно, что и имущество этих мерзавцев должно перейти в руки верных людей, которые нас поддерживают.