ГЛАВА 21

Итак, чужие в городе. Шварц прозевал и позволил им высадится из-за суматохи, связанной с прибытием моей эскадры, принял их за отставшие арендованные суда. И теперь у прибывших испанцев уже скопилась масса ненужной информации. Например, местные не слишком догадывались, что испанские власти ни ухом, ни рылом, не подозревают, что выдали мне какой-то мандат, а уверены что мое воцарение это сугубо местная инициатива. Далее, получается что королевская доля и церковная десятина, скорей всего в Испанию не попали, так как в Севилью ходил всего один небольшой корабль. Но подозрение же, не есть уверенность? А вот мне теперь этих испанцев живых отпускать нельзя, и перекупать их бесполезно, у меня и так уже слишком много испанцев лишних, еще одна порция будет чистым ядом.

Ладно, будем разбираться. Разместив своих людей, я занял бывшие апартаменты Альворадо в городе и позвал Кристобаля и Диего, приказав нас не беспокоить. Осмотрел своих друзей, внешне они немного изменились: у Кристобаля прибавилось морщин и седых волос, а Диего, напротив, возмужал и заматерел, превратившись в красивого и пылкого молодого человека.

– Я в нетерпении жду Вашего отчета о плавании – промолвил я, приготовясь слушать.

Вот что я услышал. С большим трудом, стараясь не потерять свои корабли из виду, эскадра Кристобаля переплыла Атлантический океан. Синие воды океана и розовый свет утренней зари уносили их вдаль от печальных мыслей, о том, что их может ждать впереди. Пару океанских штормов, когда все трещало на борту, корабли кренились на бок, а моряки начинали считать себя погибшими, им пришлось пережить. Если шторм разбрасывал корабли, то они старались долго кружить на месте, пока снова не замечали друг друга. Наконец, правя за летящими птицами они вышли на Азорские острова, в Центральной группе они сразу заметили третий по величине остров – он так и назывался по- португальски Терсейра (Третий). Пристав туда, они весьма изумили губернатора острова Альвару Мартиниша и почти три сотни колонистов.

Португальцы считали этот остров очень важным для своего господства на Азорском архипелаге и даже собирались со временем построить здесь мощную крепость. Естественно, что испанцев тут не очень жаловали. Но мы же не совсем испанцы? К тому же Кристобаль соглашался быть стратегическим партнером губернатора, и, даже в некоторой части, спонсором. Понемногу и крепость тот поставит, только для этого нужно дружить с нами. Может же губернатор арендовать наши корабли, тогда в этих водах они вполне могут поднять португальский флаг и чувствовать себя здесь как дома, ходить на крупнейший остров архипелага Сан-Мигель, или Мадейру, или даже в Лиссабон. А за это господину губернатору будет много денег, для начала речь идет о сумме почти в две тысячи песо, а нам надежная перевалочная база по пути из Европы в Америку. Проект долгосрочный и выгодный для всех его участников. Конечно губернатор, ощущающий здесь, себя на краю света, в роли деревенского старосты, с радостью согласился на наши условия.

Ударили по рукам. Кристобаль, подняв португальские флаги и взяв местного лоцмана увел два судна в Лиссабон, а Диего махнул на "Мудреце" прямо в Севилью (вернее в Сан-Лукар). В Севилье его корабль разгрузился (драгоценные металлы были или в звонкой монете или контрабандой, на что таможня за некоторую мзду закрыла глаза, не представляя, чего там и сколько. Но часть ценностей все же на борту оставили. Тут же в порту на "Мудреца" погрузили некоторые грузы бывшие в наличии, купленные за звонкую монету и он отплыл обратно в Португальский порт Лагуш. Выправленные бумаги от губернатора острова Тейсеры на борту имелись. Диего же сгрузил груз в неприметный дом снятый для него Домеником Гойкоэчоа, нашим родственником, давно существующим в Севилье на полулегальном положении из-за занятия нелегальным бизнесом: производством непромокаемых плащей, и окраски тканей изготовляемой "берлинской лазурью".

На следующий день он вынырнул и выплатил севильским купцам, держателям моих облигаций, проценты в размере 900 песо и выкупил у желающих их избавиться бумаг на сумму в 600 песо. Остальные долги погашать он пока не стал. Зачем? Теперь многие важные севильские купцы, не меньше моего, заинтересованы в нашем благополучии, и если придется выбирать между интересами короны и нашими (то есть своими) несомненно выберут наши. Будут, как выразился испанский генерал Франко, нашей пятой колонной в тылу врага. Сведения если нам будут поставлять, то это уже хорошо. После чего, Диего взял приготовленных для него Гойкоэчоа лошадей и мулов, погрузил половину из оставшегося драгоценного груза и рванул в Медельин.

Мой папаша, Пако Седеньо давно его с нетерпением дожидался. Получив известия, что все получилось и теперь самое время смазывать пятки салом, он дал отмашку нашим сторонникам. Деньги на подъемные есть, нотариусы были заряжены и приступили к реализации движимого и недвижимого имущества, а наша родня с семьями потянулась в сторону португальской границы. Естественно, брали не всех, а самых лояльных и достойных, готовых отринуть оковы прошлого и вступить в новую светлую жизнь.

Сам же Пако Седеньо уже подготовил мне подарок. Прямые поставки русских рабов из Стамбула. Правда, скорее не прямые, а кривые, но все равно намного дешевле и проще, чем вести дело через мусульман Орана. Венеция сейчас верный союзник Османской Империи, (как и Франция) и будут таковыми являться, пока жив Султан Сулейман Великолепный. Сулейман уже в союзе с венецианцами изрядно откусил венгерских земель и на этом не успокоиться. Конечно сейчас война, и венецианцы наши враги, но умные люди ведут торговлю, под любыми флагами. Итак, татары воруют русских людей и гонят в Крым, где в Кафе находится самый большой рынок русских рабов. Оттуда они на турецких кораблях поступают на рабские рынки Стамбула. Там их покупают венецианцы и доставляют на свои Ионические острова. Ранее венецианцы имели немало территорий в Апулеи, на юге Италии, но лет десять назад, в ходе очередного раунда Итальянских войн эти земли вошли в состав принадлежащего Испании Неаполитанского королевства. Но нужные люди то остались! В море корабли перегружаются и уже испанские суда следуют в Севилью, а везут они уже не рабов, а безнадежных крепостных должников пеонов. В общем-то, разница не велика.

Теперь Диего сам уехал в Португалию, пробираться на свой корабль, а Пако проследовал в Севилью завершить сделку с русскими рабами. Деньги пока оставались, и все прошло удачно. Двести человек (все мужчины) и каждый русский обошелся всего в 135 песо, а продавцы получили заказ на следующие партии, которые нужно будет доставлять непосредственно на Терсейру, где наш представитель будет выкупать их в огромных количествах. Пока же Пако пришлось договариваться с севильскими судовладельцами о доставке моих людей на Азорский архипелаг. Даже с учетом нескольких перевалок все равно себестоимость переселенца оставалась в пределах 145 песо, а в дальнейшем цена еще снизится, что для суммы почти в 30 тысяч песо было прилично.

Тут же в Севилье купца Пако (Франциско) Седеньо, остановившегося в доме у своего севильского компаньона сеньора Чанка, посетил хмурый королевский альгуасил (полицейский). Он выспрашивал Пако, о его сыновьях Хуане (это я) и Диего. Сеньор Седеньо горько посетовал, что о Хуане он ничего давно не слышал, а тем более его не видел, а младший Диего его не так давно навестил отца в Медельине и опять уехал, должно быть в Новый Свет. И вообще сыновья несколько отдалились, и он с ними мало общается. Недовольный ответами полицейский чин удалился, а сеньор Седеньо понял, что долго задерживаться в Испании ему не стоит. Но пока незавершенные дела еще требовали его присутствия в стране. Хотя бы организовать доставки необходимых грузов на Азорские острова.

Вот хотя бы, для 200 человек необходимы уже 4 корабля, да еще родня. Конечно, часть людей могут пожить пока в Португалии, и на Трейсере кого-то придется оставить, но два судна нужно купить прямо сейчас, а это с учетом того, что ждать особо некогда, еще 7 тысяч золотых песо. Да и абы кто их не поведет, нужен хороший специалист, а доверять особо никому не хочется. Правда, с кораблем наметки уже были. Галисийский судовладелец Луис Гутьеррес из Ла-Коруньи, слишком уж оказался замешен в волнениях коммунерос. Теперь же опасаясь королевского возмездия, он вместе с некоторыми людьми вдовы Марии Пачеко бежал в Лиссабон и сейчас мучительно перебирал варианты, как жить дальше, возможно наиболее далеко от испанского правосудия. Через знакомых купцов дело сладилось, за 3300 песо Луис продавал свой корабль, и сам подряжался на пять лет по контракту быть его капитаном на трансатлантических рейсах. По истечении пяти лет ему было обеспечено поместье в Мексике, за верную службу. Его верные матросы, привыкшие к тяжелому труду во время долгих переходов, окажутся для нас хорошим подспорьем в делах.