Пока плыву, расскажу Вам про Нидерланды. Это богатейшая страна, все деньги сейчас вращаются здесь. Еще в древности эту страну было трудно завоевать, почти везде тут низина, заливаемая морским приливом, пересеченная многочисленными реками. Местные жители всегда имели прекрасную возможность заманить вторгшихся врагов во время отлива в удобное место, там занять хорошие позиции, а во время начавшегося прилива противнику приходилось их безуспешно атаковать из воды. Так что всегда эти земли были на особицу. Климат опять же хороший, но земля не очень. Сильно поднялась эта страна на поздних крестовых походах, тех, что пошли в Восточную Балтику. Население тут было многочисленным, считай те же немцы, и кто хотел заниматься сельским хозяйством, те переселялись на новые земли, колонизировали польское Поморье, Пруссию, Прибалтику. И связи со своей страной эти переселенцы не теряли, из новых земель в Нидерланды потоком шло зерно, сельскохозяйственные продукты, лес, а обратно продукция кустарей с Родины, переработка колониальных продуктов. Привозное зерно начинали перерабатывать в Нидерландах в пиво, из импортного леса строили корабли. Корабли, кроме перевозок, занялись еще и рыболовством, совсем недавно голландцы придумали очередной рецепт как в промышленных масштабах засаливать селедку, и стали продавать ее по всему миру.
Поскольку своих самых агрессивных жителей нидерландцы сплавили подальше на восток, то на их Родине наступили безопасные времена. Начали жители отвоевывать у моря затопляемые приливом земли, даже, скажем, не у моря, а в широких дельтах рек. У моря земля засоленная неплодородная, а в дельтах рек илистая жирная и плодородная. Начали городить дамбы, территории начали увеличиваться. На новые земли для их обработки нужны были поселенцы, а тут была еще сильная конкуренция с выездом в Прибалтику. Для новых поселенцев владельцы земель устанавливали различные льготы, постепенно крепостное право сошло на нет, все население оказалось свободными, многочисленные города получили самоуправление. Со временем отвоеванные у моря территории разрастались, тут начало сказываться разделение Нидерландов на Северные и Южные. На юге мест, которые можно было отвоевать от моря было мало, земли были высокие лесистые, все было в устойчивом состоянии, города были старые, подчинявшие себе округу. Например, Гент столица Фландрии сейчас равен по населению Лондону. И производство развивается старинное традиционное: металлургия и металлообработка, ткачество, работают хорошие специалисты, секреты мастерства передают от отца к сыну. Местное фламандское сукноделие лучшее во всей Европе, рядом в Брабанте делают лучшие кружева. А полотно это возможность производить парусину и когда начались географические открытия, то парусина потребовалась всем и всегда, много и хорошего качества.
На севере тоже не все ровно. Самый север — Фрисландия и округа, там земли тоже высокие, старые, от моря отвоевывать особенно нечего. Поля песчаные и малоплодородные, население малочисленное. А вот в центре страны расположены самые поймы рек, дельта Рейна, береговая линия тут изрезанная, извилистая, море глубоко вдается внутрь страны, да и на низких землях привольно расположились кругом озера и болота.
Вот тут и началось отвоевание новых плодородных земель, городили дамбы, засыпали болота и озера. Жирная земля постепенно вводилась в оборот. Вначале это влажное болотце, на котором скотина пасется, потом стало суше и это уже луга, на которых высокая сочная трава шурует по пояс, там коровы пасутся и лошади тяжеловозы, пищи им вдоволь, а там эти луга высохли и получились прекрасные поля. Трава растет без полива самостоятельно, на ней скотина пасется, гадит, вот вам и агрокультура развивается. Хорошие урожаи — большие прибыли. Опять же на такой кормовой базе стали выводить мега-лошадей, настоящие живые тракторы, да и овцеводство тут всегда было всегда востребовано, продукцию есть куда сбывать. Здесь всякая скотина может находится на вольном выпасе 10 месяцев в году.
Особенно выиграла от этого провинция Голландия, раньше это были какие-то клочки земель на самой линии прибоя, а сейчас они превратились в плодородный массив суши. Аналогично рядом развивалась и ее младшая сестра — провинция Зеландия. А вот старые земли расположенные внутри страны — провинция Геннегау теперь оказалось не у дел, как будто на рынке перед твоим прилавком кто-то открыл свою торговлю и заслонил твой товар. Так что тут как раз сейчас потихоньку идет война, те хотят вернуть все назад. А в новых землях растут и новые города, Амстердам как раз возник на отвоеванных от моря территориях, но новые города пока равноправны, главных центров тут нет, дамбы все обязаны защищать, так что везде царит демократия. И развивается в основном в новых городах рыболовство, засолка рыбы, солеварение, заготовка торфа, кораблестроение, пивные производства — удобно они расположились на новой береговой линии. Сейчас эта страна стала частью гигантской империи, порты, когда начались географические открытия, оказались очень востребованы, опять же строительство кораблей тут было традиционно развито, так что страна сейчас на подъеме. Одних верфей сейчас работает одновременно полсотни, они выпускают качественные корабли, служащие по 50 лет.
Эта новая провинция Голландия является естественным центром притяжения всех окрестных земель, с расположенной рядом небольшой Зеландией у них одна судьба и они естественные союзники, а мелкие северные земли, где военным путем, а где и экономическим присоединяются к их союзу. А отрезанная от моря Геннегау, чем дальше, тем больше хиреет, и скоро она тоже будет вынуждена подчиниться. Хотя в этой провинции в Арденнах и расположены основные лесные богатства Нидерландов. Но пока все же время объединенной Голландии не пришло, все еще в процессе.
А так маленькие Нидерланды дают сейчас империи Карла V — 40–45 % всех доходов, а тут и Новый Свет и Испания и Германия и Италия и Австрия. Нидерландцы конечно от своих высоких налогов кряхтят, но исправно платят, а как же у власти «наш, свой пацанчик с Гента». Значит и центр всей империи у нас. Старейшие биржи Европы находятся в Брюгге и в Антверпене, а Антверпенский Дом Фуггеров это сейчас самая важная точка мирового кредита, мировой кредитной системы, да и евреи, изгнанные из Испании, осели преимущественно в этих местах и тоже занялись финансированием бешеной торговли, адского сельского хозяйства, ловли селедки и прочей финансово-экономической деятельностью.
Но уже видны на горизонте некоторые признаки грядущей буржуазной революции, на севере в 1517–1518 годах широко распространяется Лютерово учение. На юге, в будущей Бельгии, где жители торгово обслуживают Испанию и средиземноморскую торговлю, здесь население остается католическим, но через три года тут введут трибуналы инквизиции по типу испанских. Тогда всем резко станет плохо. А там подтянуться и знаменитые «испанские сапоги», это когда мокрые кожаные колодки одевают на ноги, а потом их греют на огнем, кожа высыхает, сжимается и плющит кости, и другие выдумки, вроде нанесения множества мелких порезов, а потом их мажут медом и подводят живого козла, чтобы он их лизал своим шершавым языком, как наждачкой. Мало не покажется. Но пока еще ничего этого нет.
ГЛАВА 10
Сглазил, в Бискайском заливе мы попали в страшный шторм. Затем долгие дни, когда свирепствовал дождь с молнией и громом, наша каравелла шла вдоль побережья Франции. Команда была полностью измотана, люди исповедовались друг другу. Не было ни минуты отдыха. Постоянно нужно было следить за тем, чтобы корабль не разбился о берег. Шторм продолжался восемь дней, а наша каравелла прошла за это время всего лишь 80 километров. Чтобы удержать нужное направление, у руля должны были стоять по четыре человека. Наконец, ветер стих, плыть стало легче.
Приближаемся к бельгийским берегам. Итак, впереди Бельгия. Страна удивительной исторической судьбы. Страна, которой соседи (да и не только они) как будто рассчитывались друг с другом в своих геополитических, военно-стратегических и других подобных расчётах… И нередко даже грубо…Может быть, это обстоятельство и превратило эту страну-миниатюру в своего рода повивальную бабку европейского национального суверенитета?
Приближаемся к городу Брюгге. Когда-то, еще со времен викингов, Брюгге был большим морским портом, морскими воротами во Фландрию, и, особенно, для ее столицы, города Гента. Брюгге был важнейшим портом на здешнем побережье и славным и уважаемым членом Ганзейского союза, безраздельно властвовавшего в северных водах. Но этот город находился слишком близко к Голландии, а там шли неустанные земляные работы на морских берегах. Люди отвоевывали землю от моря, насыпали дамбы, море, в свою очередь, в периоды непогоды размывало их, а жители опять неустанно их подновляли. Море сносило эту землю к Брюгге, городская гавань вначале обмелела, а потом и вовсе город оказался отделен от моря землей, словно рыба, вытащенная на сушу. А большой судоходной реки здесь нет, есть только мелкая речушка, поэтому местным жителям пришлось прокапывать канал к морю. Но тут пока нет понятия единой страны, взаимосвязанного региона, все городские коммуны сейчас конкуренты друг другу, особенно выигрывает от этого Антверпен, находящийся на крупной реке Шельде, именно на него и переключились основные товарные потоки с Гента. Так что при всякой местной заварушке конкуренты норовят закопать канал к Брюгге, а в мирное время стараются понемногу сыпать в него всякий мусор, чтобы тот обмелел. И последние сто лет Брюгге переживает не лучшие времена, море находится уже в 15 километрах от города.
Скоро прибудем на место. Осматриваю открывающийся с правого борта низкий берег с песчаными дюнами, кое-где видны характерные силуэты ветряных мельниц. Навстречу нам идут рыбачьи суда, которые возвращаются с уловом в Остенде. Вот и нужное нам бухта — морской порт города — Зебрюгге. В гавани видны три десятка судов различных размеров, совсем неплохо для города, переживающего тяжелые кризисные времена. Но по местным меркам это немного, говорят, что морской порт Амстердама может принять одновременно две тысячи судов!
В порту сущий бедлам и суматоха, вавилонское столпотворение. Выгружаемся, тут же ко мне подбегают местные бурлаки, торгуются, хотят доставить мой груз к городу на лодке по каналу. Вот поэтому я и приехал в Южные Нидерланды. На севере сейчас, конечно, больший прогресс и движение, но языковой барьер мне там будет сильно мешать. Там в ходу голландский диалект немецкого. А здесь на юге половина населения говорит на местном диалекте французского, который родственен испанскому, да и испанский здесь многие также хорошо знают. Так что нанимаю лодку и мои мешки быстро перегружаются туда. Бурлаков не много, значительные усилия по доставки лодки им в помощь предпринимают несколько флегматичных серых осликов.
Неспешно тащимся Брюггским каналом, пока еще недалеко от моря. На берегу канала виднеется много рыбаков с удочками и сетями. У моря человек сто крестьян занимаются постоянным ремонтом плотины. Сейчас как раз время обеда. Виднеются рабочие с плотин и с верфей, мостовщики, женщины, принесшие горшки с едой для мужей, дети, пришедшие смотреть, как их отцы будут обедать бобами и варёным мясом, просто сельская патриархальная идиллия. Плывем дальше, кругом холмики из ракушек, у канала растут большие деревья (укрепляют берега), они шумят на ветру, точно волны морские. Порывистый ветер, предвестник осени, раскачивает нашу лодку. Хотя уже конец октября, но погода стоит еще достаточно теплая. Что-то непохоже на малый ледниковый период. Кажется, он будет свирепствовать лет через сто. Но комаров уже нет, или они уже уснули или же просто ветра не любят.
Вот и прибыли, расплачиваюсь, тут же на городской пристани мне предлагают услуги по аренде склада на берегу канала, сгружаю свой товар туда. Плачу налоги за въезд, с каждого прибывающего положено с головы отдавать полсу с человека, два су с осла и так далее по нарастающей. Какие-то женщины предлагают снять комнату. Пошли смотреть. Дом располагался тут же, на набережной Каменотёсов, подле католического монастыря отцов миноритов. Комната тесная, темная, явно не фонтан, но я тут сильно не задержусь, на неделю сойдет. Кормежки не предусмотрена, обедать нужно ходить в трактир, но тут с этим проблем нет. Хорошо, расплачиваюсь, получаю ключ, кидаю свои вещи, теперь в город на экскурсию.
Достопримечательностей тут хватает: Большой рынок, здание ратуши, также имеется одна из самых старейших в Европе бирж. Однотипные домики в городе обычные каркасные, сразу чувствуется, что здесь большая влажность; вдоль красных черепичных крыш домов тянулся жёлоба, для стока дождевой воды. На жёлоба выходят окошки из чердаков, на крышах часто видны большие гнезда аистов (видно те активно ловят лягушек в каналах) и жестяные флюгера. На каждом шагу много харчевен и трактиров, откуда выходят раскрасневшиеся люди. Под окнами, над улицами и во дворах щедро представлены образцы сорочек и прочего женского белья, которые сушилось на протянутых верёвках. Судя по размерам, здесь одни слонопотамы, в чем меня убеждают и встречающиеся на улицах образцы особей женского пола, это сплошь модели в стиле воспетым живописцем Рубенсом.
Выбираюсь в центр. Осматриваюсь, на площади перед ратушей стоит эшафот, обитый чёрным сукном, на выходные готовят развлечения для горожан, которые тут весьма однотипны: казни, бичевания, клеймение и так далее. Как здесь говорят: «Вору виселица неизменный друг».
Пока же вижу небольшой парад, мимо маршируют полсотни человек городской стражи. Это валлонский батальон, во главе его идет капитан и шесть алебардщиков — его охрана; затем — шёл знамёнщик с меньшей охраной, далее профос, его стражники и два сыщика, начальник караула, главный интендант, палач с помощником и, наконец, свирельщики с барабанщиками, производившие большой шум. Одно начальство! Спите спокойно, Ваш город под надежной защитой.
Большой рынок большой только по субботам, воскресенье тут выходной, все должны посещать церковь и отдыхать, а сейчас будний день. Но все равно рынок работает, захожу туда. Множество продуктов, но есть и промтовары. Совсем недавно прошел сбор винограда и орехов и они щедро и разнообразно представлены здесь на прилавках. Были здесь также башмачники и латальщики, в отдельных рядах старьёвщики, птицеловы из Антверпена, по ночам ловящие с совами синиц, торговцы птицей, бродяги, подбирающие собак, кошатники с кошачьими шкурками для перчаток, нагрудников и оторочек, рыбаки с разнообразной рыбой, всякие покупатели, горожане, горожанки, прислуга, работники, пекари, повара, кухарки, все вперемежку, продавцы и покупатели с криком и бранью, одни расхваливали товар, другие хаяли его. В одном углу рынка была разбита на четырёх шестах красивая парусиновая палатка. У входа её стоят два монаха, занятыми сбором приношений, и показывали за мелкую монету желающим благочестивым созерцателям какие-то святые мощи.