СКАЗАННЫЕ В ЧИАНГМАЕ. —

ТВОЯ ЖИЗНЬ ПРИНАДЛЕЖИТ

НЕ ТОЛЬКО ТЕБЕ. ТВОЯ ЖИЗНЬ

ПРИНАДЛЕЖИТ ВСЕМ, КТО ТЕБЯ

ЛЮБИТ, И, ПРЕНЕБРЕГАЯ ЕЙ,

ТЫ ПРЕНЕБРЕГАЕШЬ ЛЮБОВЬЮ

ЭТИХ ЛЮДЕЙ».

Во время путешествий позиция Шетлера как чужака и гостя, несомненно, наталкивалась на представление о «благородном дикаре», который видит в народах, наименее затронутых цивилизацией, источник основополагающих и зачастую утопических принципов жизни, выживания и уважения к миру природы. «Я рос с желанием стать коренным американцем, – позже написал Шетлер на своей странице в соцсети. – В детстве мне снилось, что я молодой воин племени лакота, убитый в бою». Интерес Шетлера к истории и традициям коренных американцев, а также к культурам других коренных народов по всему миру, по-видимому, был вызван искренним интересом, но в то же время и наивностью. В конце концов, первый кумир детства Шетлера, Соколиный Глаз из произведения «Последний из могикан», пытался занять пространство между колониальным и индейским мирами. Несмотря на то что термин «культурная апроприация»[19] возник в 1980-х годах, вполне вероятно, что Шетлер ни разу не слышал эту фразу в конце 1990-х годов в Школе познания дикой природы или в Школе следопытов. Некоторые бывшие ученики Школы познания дикой природы помнят духовные аспекты, в том числе церемонии в ритуальных парных, которые проводили отдельно приезжие старейшины коренных народов. Но это все равно не защитило Школу следопытов, в частности, от критики за использование знаний и традиций сообществ и культур, которые долгое время эксплуатировали. Вероятно, Шетлер в своем восхищении полагал, что отдает дань уважения культуре, не замечая возможных последствий и проблемных подтекстов заявленных им устремлений.

Шетлер родился в довольно привилегированной среде, у него были возможности из-за классовой, расовой и половой принадлежности, которые лежали в основе того, что часто считается чем-то само собой разумеющимся, – свободы. Он стремился к этому состоянию, и все же во многих отношениях он достиг его еще в самом начале. Имея достаточно денег, которые он всегда умел находить, он мог отправиться куда угодно. И все же, какие бы цели он ни преследовал, он еще и убегал – от отношений, от старости, от ответственности, от обыденности. Возможно, врожденная привилегированность стала корнем постоянного чувства неудовлетворенности: чтобы достичь своей цели, он много раз перекраивал свою жизнь, отказывался от того, что построил, сводил количество имущества до самого необходимого и начинал все заново.

Несмотря на то что отчасти Шетлер искал аутентичность в других, он еще и пытался отгородиться от неаутентичности в самом себе. Он создал в интернете образ, который ему с трудом удавалось поддерживать, который выталкивал его во все более отдаленные уголки мира, и все же все туристы, по самой природе своего присутствия, оказывают влияние на восприятие аутентичности места. Сообщества трансформируются, в некоторых случаях, чтобы отразить желание туриста испытать нечто «аутентичное» на правах гостя. За эти годы он видел бесчисленное множество фотографий водоемов в джунглях у водопада Кавасан и мечтал их увидеть. Реальность не соответствовала его фантазиям. Эти места стали именно тем, чего он старался избегать: многолюдными, шумными, туристическими, неаутентичными. Однако в конце дня гид Шетлера пригласил его домой к своей семье, чтобы отпраздновать второй день рождения родственника. Шетлер ел жареного поросенка и тропические фрукты и наслаждался непосредственностью момента, заявляя: «Вот почему я путешествую в одиночку». Затем Шетлер изложил план посещения южных районов отдаленного острова Палаван. «Завтра я найму переводчика и весь день буду идти пешком до маленькой отдаленной деревни». Он боялся заразиться малярией[20] и лихорадкой Денге[21], и даже исламских террористов, которые, как ему сообщили, могут находиться в этом районе. «Если бы было безопасно, приключение было бы не таким захватывающим, не так ли? – написал он в блоге. – Я должен вернуться в Сеть 27-го». Как по часам, он выкладывал фотографии, видео и рассказы о своем пребывании в племени таут-бату[22].

Проведя пару недель на Филиппинах, Шетлер вылетел в Таиланд, где встретился в Чиангмае с писателем Кристофером Райаном. За прошедший год они сдружились. Шетлер пролистал книгу Райана, бестселлер The New York Times «Секс на заре цивилизации. Эволюция человеческой сексуальности с доисторических времен до наших дней» (издательство Ориенталия, 2018 год), исследование полиаморной истории человечества нашло в нем отклик. Однажды Шетлер сфотографировался голым, сидя на своем зеленом мотоцикле Royal Enfield, с экземпляром книги, стратегически расположенным так, чтобы при загрузке в интернет снимок прошел фильтры цензуры в соцсетях. Шетлер связался с автором, и тем же летом они встретились в парке в Портленде, штат Орегон, где Райан взял у него интервью для эпизода Tangentially Speaking («Между прочим говоря») – подкаста, в котором он берет интервью у людей с нетипичным подходом к жизни. Эпизод сопровождался вступительным словом, в котором говорилось, что Шетлер «путешествует так, как надо». Эпизод так хорошо приняли, что Райан предложил пригласить Шетлера и на второй эпизод. Оглядываясь назад на дружбу, которая расцвела в результате этих интервью, Райан говорит, что ему казалось, будто он смотрит в зеркало. Он активно путешествовал, когда был примерно того же возраста, что и Шетлер, и ему казалось, что они схожи по духу и идеалам. Они регулярно общались и были рады воссоединиться в Таиланде.

В Чиангмае они закончили запись второго эпизода подкаста, который начали в Лос-Анджелесе, и Шетлер провел несколько недель с Райаном и его женой. Райан часто вспоминает два момента. Однажды они ехали на мотоциклах в Пай, город, расположенный в изумрудно-зеленой долине, как вдруг Райан увидел, как именно Шетлер передвигается на байке. «Я понял, что он согнул обе ноги на сиденье, приняв что-то вроде позы для йоги», – вспоминает Райан. Затем Шетлер отпустил руль и, позволяя мотоциклу ехать по инерции, встал на сиденье. Райан был в шоке, а потом отчитал его за этот трюк. «Это стало связующей нитью нашей дружбы, – вспоминает он, всегда чувствуя защиту по отношению к молодому человеку. – Он повышал уровень опасности так, что мне казалось это легкомысленным, – говорит Райан. – И это меня разозлило. Потому что чем большую привязанность я испытывал к нему, тем более уязвимым я себя чувствовал».

Второе воспоминание связано с тем, как они ехали в храмовый комплекс на сонгтхэу, грузовике, переделанном в маршрутное такси. Шетлер не захотел садиться со всеми на деревянных скамейках внутри крытой кабины и вместо этого встал на бампер грузовика, свесившись с металлической рамы, будто он едет по старой канатной дороге Сан-Франциско. Райан достал телефон и заснял этот момент. Когда машина неслась по горным дорогам, ветер трепал его рубашку, и Шетлер широко улыбнулся. Этот момент, по мнению Райана, отражает суть этого человека: он был в восторге от спонтанного мига приключений, и все же, как только он понял, что его снимает камера, он стал изгибать руки и позировать. Он находился в моменте, но не мог удержаться от того, чтобы понаблюдать и за собой в процессе. «Очень многие духовные традиции пытаются преодолеть это разделение, – говорит Райан, – эту пропасть между непосредственным опытом и тем, что я сам переживаю». Он указывает на понятие, существующее в некоторых формах медитации, основанных на буддийской практике, о «наблюдателе», своего рода альтернативной форме восприятия, свободной от эго, способности к объективному самоанализу. «Возможно, Джастину, – говорит Райан, – риск и опасность помогали избежать необходимости наблюдать за самим собой».

Число подписчиков Шетлера в социальных сетях неуклонно росло, и он начал понимать силу присутствия в интернете, способного служить платформой для вдохновения.

Несколько раз он пробовал использовать придуманные им самим пословицы в постах и интервью, чтобы узнать, как на них отреагируют его подписчики: «Невозможно прожить жизнь, полную приключений, если не подталкивать себя»; «Страх – твой единственный похититель»; «Что может быть лучше, чем часы за 10 тысяч долларов? Образ жизни, в котором время не имеет значения». Они напоминали о самодельном бумажном дневнике, который Шетлер вел в детстве, переписывая в него вдохновляющие цитаты, а затем начал писать собственные философские изречения: «Тот, кто не отдает должное другим, не может отдать должное себе» и «Человек без воображения – это человек без цели». Новоиспеченные афоризмы, казалось, были созданы для проверки охвата его присутствия в социальных сетях. В интернете Шетлер делился не просто новостями и наблюдениями. Он часто писал признания и заявления о природе современных путешествий и туризма, о духовности и религии, о том, как следовать мечтам и находить свободу. Это были не те интимные слова, которые можно записать в дневнике, или теплые мысли в письме члену семьи или близкому другу. Время от времени он публично делился выдержками из личного дневника, который вел в приложении под названием Day One, обычно когда хотел поделиться непосредственно своими мыслями, допустив ошибку во время путешествия или после какого-нибудь происшествия. Это были не тщательно продуманные истории, а скорее сырые и грубые, полные эмоций, гнева и разочарования.

То, чем Шетлер делился в интернете, составляло лишь часть его истории. Он хотел, чтобы его подписчики знали об этом, видели, впечатлялись и вдохновлялись. Жизнь, которую он проецировал, была настолько гламурной, успешной и полной приключений, насколько у него хватало времени и денег. В поездке 2014 года в непальскую долину Мустанг, где он преодолел горный перевал в шлепанцах, он был якобы один – путешественник-одиночка, у которого были только «спальный мешок, фильтр для воды, фотоаппарат, сандалии, нож и зубная щетка», как он сам писал. Шетлер заезжал в отдаленную деревню, где пил чай с маслом яка, и натыкался на непальских солдат, патрулировавших тибетскую границу. Никаких упоминаний о необходимости приобретать разрешения, как того требует закон, или о попутчике. Но на самом деле в этом путешествии его сопровождал как минимум один турист из Европы, и они нанимали непальского гида для похода в Мустанг. В этой истории всегда было только «я» и никогда «мы», а видео, которое он снял и позже выложил, укрепило его желанный образ одинокого искателя приключений, одинокого нонконформиста на опасной территории.

К 2016 году мир инфлюенсеров в социальных сетях, преимущественно в «Инстаграме»[23], рос экспоненциальными темпами. Бренды осознали, что вознаграждать людей с большим количеством подписчиков, увлекательными историями или привлекательной эстетикой за пост о своем продукте в денежной или товарной форме – во многих случаях гораздо более эффективный и актуальный способ продвижения, чем традиционный маркетинг. Такие посты были грамотно оформлены, чтобы они выглядели как настоящие, честные рекомендации, а не как оплаченные рекламные материалы. Многие потребители не знали, что их любимая знаменитость из мира моды или спорта, звезда сцены или путешественник получают спонсорскую поддержку для рекламы компании. Только в 2017 году Федеральная торговая комиссия США опубликовала руководство, которое предписывает пользователям социальных сетей раскрывать сведения о сотрудничестве с брендом или компанией, а также финансовые стимулы за публикацию рекомендации или отзыва. До этого сектор практически не регулировался, не контролировался и не был прозрачным.

Шетлер осторожно, на цыпочках прокрался на эту арену. По воспоминаниям друга, он боготворил одну пару, которая вела аккаунт в «Инстаграме»[24], где размещала сильно отредактированные фотографии из путешествий по миру и писала заметки о поиске счастья через общение и приключения. Казалось, что они живут беззаботной жизнью в разъездах, которая оплачивается за счет продвижения и рекламы. Несколько раз после увольнения с работы в Майами он обдумывал идею монетизации своей аудитории. Однажды он связался с Royal Enfield North America[25], чтобы узнать о возможностях спонсорства с финансированием поездок или предоставлением запасных частей для мотоцикла. Ему ответили, что у него еще недостаточно подписчиков или недостаточно на тот момент устоявшийся личный бренд. Вместо официальной сделки несколько компаний просто репостнули некоторые фотографии Шетлера, несомненно привлекая больше подписчиков на его страницу. Некоторые компании, в том числе по производству легких туристических гамаков и аксессуаров для мотоциклов, использовали его фотографии для продвижения своего бренда. Всякий раз, когда Шетлер начинал размышлять о возможности превратить свое присутствие в социальных сетях в скромный бизнес, который поможет ему продолжать путешествия, он отступал, либо не зная, как правильно организовать такой обмен, либо испытывая дискомфорт от транзакционного характера и от того, что это противоречит духу его путешествий.