— Что ты меня рвёшь на части полковник? Ты же понимаешь — от объекта ни одной отдачи, одни проблемы, а аппетиты Вашего майора растут, как на дрожжах. А Москве до лампочки, как и что. С нас Афган не снимают, а мы должны этой дрянью заниматься, вместо того чтоб защищать госграницу. У нас людей на заставах — половина от штата, кроме показательных. Мы офицерам и прапорщикам отпуск дать нормальный не можем. По нескольку лет сидят в своих подразделениях. В общем, если ими не пожертвуем они оттянут и время, и силы, и ресурсы. Я уже молчу об опасности того, что если они находятся на территории Ирана — скандал международный сметёт не только мою голову, но и твою за то что во время не предупредили, не выявили, не доложили. Готовьте аргументацию, попробуем вначале подвести руководство под наши предложения, обоснуйте отсутствие целесообразности траты ресурсов, выделите особо тяжёлое положение на советско-афганской границе. Пусть до них дойдёт, что нам не до дорогих затрат пущенных на поиски мыльных пузырей. Всё — действуйте.

Что мог ответить полковник? Что оставлять своих подло? Что люди за преградой ни в чём не виноваты? Что не так уж и много ресурсов просит домовитый старший прапорщик, заботясь о личном составе, оторванном от Родины черте-чем? Что мы в ответе за тех, кого послали за грань возможного? Цена таких вопросов могла стоить не только погонов. Система не прощает вольнодумства в поступках, её можно обмануть, но нельзя противостоять — сомнёт.

— Техническое обоснование готово. Нужна ваша подпись по утверждению предложений и выводов комиссии, — полковник разбирался в под ковёрных играх «двора» не хуже генерала.

— Подпись, говоришь? — прищурил глаза начальник войск.

— Моя подпись стоит перед Вашей, товарищ генерал- майор, — не отвёл взгляд старший офицер.

Виза начальника войск КСАПО не замедлила появиться.

— Что по москвичам?

— Они докладывают в Москву по своим каналам, минированию не мешали, но потребовали допуск к ключам и паролям подрыва.

— Да на здоровье, сделайте так, чтоб они сами тоннели и взорвали, тогда уничтожение объекта вообще никак нас не заденет и будет сделано, что называется «руками Москвы» и по их оперативному решению. А мы в таком случае доложим о том, что ребята поторопились и выразим сожаление их некомпетентности.

— Документы — в Москву, немедленно, самолётом, — отдал приказ Згерский в спину уходящему подчинённому.

Начальник Войск немного просчитался. На следующие сутки экспертиза металла присланного в Ашхабад, в количестве одного куска весом в триста пятьдесят восемь граммов показала высокую концентрацию золота в самородке и примеси платины в образце попавшем на исследования. Отдел геологоразведки проводившей проверку затребовал образцы пород из, места где была сделана находка и вышел на своё руководство в Министерстве с необходимостью немедленной отправки разведпартии на точку откуда прибыл драгоценный булыжник. Учёные со всей ответственностью заявляли, что Аурум чистотой 997 в таких объёмах может говорить о колоссальных залежах этого металла. Глава местной геологоразведки просто достал просьбой о дополнительных пробах. И никакие увещевание его о том что месторождение находится в закрытой для посещения простых смертных погранзоне, да ещё на секретном объекте под присмотром Москвы в труднодоступной и опасной местности не помогали. А когда Света приволокла на себе почти двести килограммов самородков выброшенных дядей Федей при отсеивании песка — то идея с быстрым закрытием комплекса стала чрезвычайно экономически не рентабельной. И почти умерла в «высоких кабинетах».

Отчёты Карпова, подкреплённые, рапортами Зубова, Маркова, фотографиями, видео материалами, актами экспертиз произвели в Москве тихий фурор и были тут же засекречены. Статус «Источника» повысился на два, а то и три уровня, достигнув почти стратегически важного, перспективного объекта развития. С одной стороны это было здорово, а с другой — минно-взрывную закладку усовершенствовали по последнему слову разрушительной сапёрной науки.

Пока всё это металось по руководящим инстанциям, старшина материл родственника Мельхема. По всему выходило, что без минимально защищённого загона для почти сотни оставшихся овец никак не обойтись, иначе серые придут и нападут снова из засады, но теперь уже ночью. Такую кучу свежего мяса дарить на дармовой прокорм местным хищникам было жалко и жаба давила старшего прапорщика с двух сторон. Однако с приходом деда и его гурта группа пограничных войск в непонятном государстве демаскировала себя окончательно. Пограничники ещё не знали, что за их схваткой с волками наблюдали, как минимум, две лишних пары глаз из противолежащего леса на другом берегу реки. Волки не тронули наблюдателей занятые своей законной и обильной добычей. Два охотника далеко обошли место трапезы хищников и поспешили к своим соплеменникам с новостью о непонятных гостях что явились изнутри горы словно дэвы из сказки из сказаний предков.

Оценив происшедшее пограничники сосредоточились на достройке нижней башни, крытой галереи ведущей к ней от верхней и во вторую очередь — подготовке места для безопасной стоянки овечьего стада. Света трудилась как проклятая. Кобылу берегли, кормили, поили, чистили, холили в промежутках между ходками.

Неожиданно, руководство, не меняя предыдущей задачи, потребовало прежде завершить оборудование основного лагеря и системы обороны прохода. В обмен на золотые булыжники предлагались любые виды ресурсов в неограниченном количестве в зависимости от пропускной способности заграждения.

Вечером, когда нижняя башня и галерея были полностью закончены, пограничники буквально валились с ног. Солдаты мало говорили, поели и практически тут же завалились спать. Наряд на охрану шёл по ступеням галереи в свете керосинки тяжело и трудно. Вернувшийся снизу после постановки задачи Грязнов, двигался также замедленно и обходил невысокие препятствия, не перешагивая их. Подсел к офицерам за патронными ящиками.

— Ну, что скажешь Виктор Иванович? — Зубов налил в кружку чай из чайника и пододвинул ближе к прапорщику.

— Всё мужики, солдаты вымотались. Надо перерыв объявить, чтоб просто ни черта тяжёлого не делали. Оружие пусть чистят, карточки огня рисуют, ленты набивают, АГС присланный изучают, подшиваются, бреются, моются, едят до отвала, спят до упора. Короче отдыхают и лучше всего дня три. Дед плов обещал сделать из своих барашков, что нам подарил. И всё это я беру на себя. Материальную часть обеспечу. А вы, господа офицеры, моральную сторону обеспечьте людям. Чтоб настрой поднять. Завтра — выходной, такое моё предложение.

— Принимается. А насчёт настроя есть идея — партсобрание провести, открытое, — старшина, как ни устал, но не удержался и хмыкнул в кружку с чаем, — А что ты хмыкаешь, Виктор Иванович, нас трое действительных членов КПСС. По уставу — парт ячейка, можем создать парторганизацию и получить печать. Маркова выберем парторгом.

Теперь настала очередь майора выпускать воздух в горячую и подкрашенную воду.