— Ты не булькай, Слава, у нас единоначалие и мне быть парторгом по этике нельзя. У Грязнова дел по горло. А ты у нас самый подготовленный комбинатор. При нашем шатком положении зацепиться за основную ветвь власти в государстве есть мысль хорошая. А от решения низовой ячейки направляющей и руководящей силы общества командующему или начальнику, если что, отмахнуться не дадут. В вину поставят. Так что шевелите мозгами. Вспоминайте как надо вести партсобрание, у нас же тут кандидаты в члены КПСС есть. Если протянем ещё полгода, то их кандидатскому стажу придёт конец и придётся решение принимать — или выдать членскую книжку Коммунистической партии Советского Союза или отказать в приёме.

— Ну, ты скажешь, отказать в приёме, они вон мозоли кровавые лопатами и ручками носилок понатирали пока крепость строили. Спортсмены на что выносливые и то спят так, что не разбудишь. Кстати надо будет каждый час нижнюю башню проверять — заснут пацаны. Там речка журчит, воздух свежий, животы у них полные — не дай бог, сморит к утру, — Грязнов согласился, это было понятно. Майор молчал, думал, покачивая на весу эмалированной кружкой.

— Хм, а ведь пройдёт на ура. Кого в президиум засадим? Только не говорите мне о том, что партсобрание это дело стихийное, как народ решит, так и будет. Народ сам не знает, что ему нужно. А мы с вами знаем. Так кого в президиум?

— Погоди, Слава, ты парторгом быть согласен? А то голоснём и будешь в принудительно-добровольном порядке демократического централизма выполнять наше с Виктором Иванычем решение, как рядовая пчела нашего партулья?

— Согласен. И знаете что, надо и комсомольскую организацию создать, потом, на досуге. И копии протоколов Члену Военного Совета КСАПО — замначальнику войск по политчасти и секретарю парткомиссии послать. Пусть почешутся во исполнение решений двадцать шестого съезда. Такие вещи наверняка засекретят и пошлют напрямую в ЦК партии, таким образом мы получим прямое московское подчинение по партийной линии. А с тем что такая интересная часть подчиняется не напрямую в Секретариате долго мириться не будут. Нам от этого прямая выгода в любом раскладе.

— Тогда завтра после обеда, как народ себя в порядок приведёт и начнём. Парторг пиши объявление.

Утром на зелёной крышке от ящика с боеприпасами, что повесили на каменную стену, забелел призывно листок с текстом, написанным крупными буквами нештатным художником заставы «Крепость» Васькой Савенковым.

Объявление.

14.06.1981. в пятнадцать часов, после обеденного отдыха состоится открытое партийное собрание условной пограничной заставы «Крепость», приглашаются комсомольцы и беспартийные. Явка кандидатов и членов КПСС обязательна.

Повестка дня:

1. «О состоянии дел и задачах парторганизации» — докладчик коммунист Марков В.С.

2. «О мерах по выполнению решений двадцать шестого съезда КПСС и задач поставленных руководством округа» — докладчик член КПСС Грязнов В.И.

Секретарь партийной организации ПЗ «Крепость» член КПСС Марков В.С.

Объявление, наша организация и местоположение просто принуждали к присутствию всех, кто попал за барьер неизвестного поля.

— В общем, так, — без длинных предисловий начал Марков, — открытое партийное собрание считаю начавшимся. На собрании присутствуют три члена КПСС нашей партийной организации: коммунист Марков, коммунист Зубов, коммунист Грязнов. Также кандидаты в члены КПСС: Федоренко, Швец, Савенко, Бондарь, Иванов, Мамедов, Файзуллин. Комсомольцы: Жуков, Федоров… Беспартийные: (тут Марков почему-то глянул вначале в сторону наших овчарок Санты и Арта — собаки одобрительно глазели на докладчика) товарищи Мельхем и его дедушка — Уважаемый Ахмед. Какие будут предложения по ведению собрания? — букву протокола надо было соблюдать даже здесь.

— Открыть, — устало предложил Грязнов со своего места. Собрание проводили на площадке верхней башни, под прикрытием расчёта наблюдателей у ПКМа на втором этаже поста.

— Ставлю на голосование: кто — за? Против? Воздержавшиеся? — три руки, имеющие право голоса, подтвердили своё желание продолжить мероприятие. Форма партсобрания как нельзя лучше подходила для обсуждения и решения насущных вопросов. Дед Мельхема настороженно оглядывал сидящих и стоящих пограничников. Он никак не мог понять, почему голосовали только три офицера, а остальные то и дело дёргают правой рукой, но, вспоминая, что они не члены партии чешут за ухом, затылок или просто махают с улыбкой вниз.

— Единогласно, — сделал вывод Марков и продолжил, — На повестку дня предлагается к обсуждению вопрос «О настоящем положении группы и мерах по исполнению директивы штаба КСАПО «О проведении разведывательных мероприятий и добыче драгметалла в сложившейся обстановке», а также второй вопрос: «Предложения по улучшению нынешнего состояния дел в подразделении и улучшении быта военнослужащих группы погранвойск на объекте «Башни». Докладчик по первому вопросу коммунист Марков, по второму вопросу коммунист — Грязнов. Предложения есть?

— Есть, — со своего места вылез вперёд дядя Федя, — утвердить и голосовать всем! — победно улыбнулся он и выделился, таким образом, среди комсомольцев кандидатов и беспартийных.

— Возражения имеются? Нет возражений! Ставлю на голосование: Кто — За? — лес рук взметнулся со всех углов верхней башни, подтверждая необходимость равноправия на открытом партийном собрании. Даже Ахмед с Мельхемом неуверенно и осторожно подняли руки боясь нарушить неизвестный им порядок ведения таких мероприятий.