– И не только мне, сир. Вестовой! Дайте отмашку усилить пикейщиков.

Вестовой офицер, достав из-за спины красные флажки, что-то отсемафорил.

– Барон, вы меня опять удивили. Что это?

– Сир, то, что здесь происходит, многое мною заимствовано из книг, в том числе и древних трактатов. В частности, такую систему передачи сигналов использовали китайцы ещё двести лет назад. Это сигнал обозначал – повторить.

И действительно, по всей длине фронта от основной массы войска отсоединилось четыре шеренги пикейщиков, и присоединились к кричащей и стонущей от боли толпе сражающихся.

– Барон, я не понял, что это за женщины? Что они делают на поле боя?

– Сир, это сёстры милосердия. Они вместе с крестьянами находят раненых и относят их в госпиталь.

– Госпиталь? А у нас есть госпиталь?

– Конечно. Простите, сир, да. Да нашим холмом оборудовано место, куда сносят раненых и где им оказывают медицинскую помощь.

– Барон, я вами восхищаюсь. Как это я сам – бравый и старый вояка об этом совсем забыл. Барон, когда мы победим, напомните мне, чтобы я поблагодарил того человека, который направил вас ко мне коннетаблем.

– Спасибо, сир.

– Пока не за что. Пока благодарности заслуживаете только вы. Вы, не имея реального боевого опыта, так хорошо всё продумали и организовали. Вы действительно стратег и полководец. Я отойду на ту сторону, посмотрю на госпиталь.

С высоты холма открывался прекрасный вид на долину. Хотя прелести природы были извращённо испохаблены реалиями войны. Сотни израненных солдат, истекая кровью, едва тащились в сторону пяти палаток, куда постоянно вносили – выносили раненых. Мест в палатках уже сейчас не хватало и многие ожидали своей очереди на траве. Между ними ходили женщины в белых платках и белых фартуках, зачем-то наклонялись к ним или делали перевязки легкораненым. Чуть в стороне стоял обоз с порохом и боеприпасами. От него тоже постоянно отъезжали фуражиры, у которых на телегах в этот раз были не продукты, а ядра и бочонки с порохом. По крайней мере, в тылу всё отлажено и работает без перебоев. Я вернулся на свой командный наблюдательный пункт. В одном месте нашу оборону прорвали, и там уже кипела сеча с использованием гусар. Судя по всему, наши порыв залатают.

– Вестовой! Запишите фамилию командира гусаров, что ликвидировал прорыв.

– Есть, сир.

– Барон, хорошо хоть, что солнце нам в спину, да и ветер всё крепчает и тоже в спину. Даже природа нам помогает.

Я оглянулся назад, чтобы посмотреть на яркое солнце, слепящее наступающих французов, и опешил. Подобно кипящему нефтяному морю надвигались вал за валом грозовые тучи. Местами проскакивали огненные зубы молний, сопровождаемые могучим грохотом. И всё это с огромной скоростью неслось на нас. Первым мощным порывом ветра посносило с голов местных пижонов треуголки, только начавшие входить в моду. Дождь, как из ведра, не был сейчас преувеличением. Затопило нас, потом всё это накрыло передовую и добралось и до французских арьергардов и тылов. Почти штормовой ветер добавил прелести в эту вакханалию буйства. Сражение прекратилось, как говорят, по техническим причинам. Слабым отголоском донеслись последние выстрелы, еле слышимые из-за рёва ветра. В бумажных гильзах стрелков размок порох. Артиллерийские стволы заливало водой, делая и их бесполезными.

– Это не просто природа нам помогает. Это Господь услышал усиленную молитву нашего кардинала и помогает нам по милости Его и по просьбе нашей. Помните, совсем недавно я сказал, что если Бог с нами, то кто против нас. Барон, пойдёмте в палатку. Я не силён в молитвах, но у меня в Библии отмечены Псалмы прославления Бога в подобных случаях. Надо воздать славу и благодарность Богу, как умеем, а более правильно сделает кардинал.

Мы зашли в палатку. Присутствовавшие там четыре пажа и один из вестовых офицеров обалдело смотрели на нас. Под нами сразу же образовались огромные лужи. Коннетабль был в золоченом шлеме и броне пикейщика, поэтому его вид был ещё более-менее сносным. У меня же всё обвисло под потоками воды. Наконец-то пажи всполошились и бросились искать полотенца и сухую одежду.

– Барон, я думаю, надо распорядиться, чтобы, под прикрытием дождя, организовали сбор оружия. Особенно, мушкетов и фузей. Да и пик тоже. Крестьяне у нас есть, но не было оружия. Теперь, слава Богу, и оружием разживёмся.