— Видана, леди Ребекка мы надеемся, вы с нами? — спросила она, и бабушка кивнула в знак согласия, — спасибо. Горе лучше переживать вместе, а не по одиночке.
И мы улетели в столицу, где в доме родителей лорда Тримеера нас ждали родственники.
* * *
Месяц пролетел совершенно незаметно, возвращаясь вечером после занятий с лечебного факультета, решив не дожидаться, когда за мной появятся Алистер с Элизой, я неторопливо шла по дорожке. И только сейчас я рассмотрела молодую траву, прикрывшую голую землю, перевела взгляд на ярко-зеленые листочки размером с ноготок, которые как нежная вуаль обнимали деревья. И тут до меня дошло, что иду я не в пальто, а в кофточке поверх форменного платья, и на ногах давно не сапоги, а туфельки.
Адептка Тримеер фактически не помнила события прошедшего месяца. По инерции ходила на лекции и семинары, где писала, отвечала на вопросы преподавателей, и даже продолжала работать над учебным пособием в библиотеке боевого факультета, не замечая взглядов, разговоров за спиной. Она о чём-то разговаривала с друзьями, а на выходные сбегала в Фоксвиллидж, где проводила время в компании бабушки, в деревенском доме.
И вот сейчас, как будто с глаз упала пелена, она увидела весну в самом разгаре, боль никуда не ушла, она была рядом, просто кто-то немного привык к ней. Адептка подошла к осине, растущей в двух шагах от дорожки, и обняла ее.
— И как, помогает? — раздался неподалеку знакомый голос, на дорожке стоял адепт Норберт, — я слышал, что осина снимает душевную боль, но не думал, что ты веришь в ведьмовские секреты.
— Да кому какое дело, во что я верю, тем более посторонним людям? — спросила я, постояв немного, погладила ствол и вышла на дорожку, направляясь в сторону нашего жилого корпуса.
— Однажды я сказал, что Видане Триммер нужно привыкать к мысли, что её следующим мужем буду я, — адепт шел следом, — не предполагал, что все произойдет именно так, может самонадеянно, но я рассчитывал завоевать тебя. Я верил, что наступит день и ты покинешь мужа, разведешься с ним и выйдешь замуж за меня. Я не отказываюсь от сказанного, более того, наступит день и это случится, просто скажи, сколько мне ждать? Год, два, три и еще Видана, я не верю, что ты императорская дочь. Не верю, и лорд Илорин тоже не верит в эту сказку. Мне не нужно, чтобы ты была этой дочерью.
— А что Вам нужно, адепт Норберт? — бросила я через плечо, продолжая свой путь, — Вам хочется знать кто она? Чего Вы добиваетесь?
— Я хочу точно знать, что это не ты, — вспыхнул адепт и, схватив меня за руку, развернул к себе, — да остановись же, хоть на минуту. Неужели так сложно поговорить со мной? Да, я не хочу, чтобы моя любимая девушка была императорской дочерью, только и всего.
— Адепт Норберт, отпустите мою руку — это первое, а второе, я не Ваша любимая девушка и никогда не буду ей, даже не пытайтесь эту тему поднимать. Гибель лорда Тримеера не меняет ровным счетом ничего, — и мне все равно, что его лицо бледнеет, а глаза сверкают от гнева, такое ощущение, мог бы, убил.
Адепт отпустил мою руку, за спиной послышались стремительные шаги, это торопился Северус.
— Леди Видана, просто поверьте на слово, я не подпущу к Вам ни одного мужчину, если Вы не заметили, но я тень, Ваша тень. И если потребуется, начну калечить претендентов, но Вы не достанетесь никому, кроме меня, — бросил адепт Норберт, и подождав, пока мы с Северусом отправимся вперед, двинулся следом за нами.
— Адепт Норберт решился с тобой заговорить? — усмехнулся староста, — как коршун, выждал, когда у тебя взгляд изменится и тут как тут.
— Он что действительно за мной везде ходит?
— Да, ты не замечала, была вся в себе. Со стороны напоминала куклу механическую, которую ключиком завели, инструкцию дали, что и как делать, ты и делала. А сегодня, что-то изменилось, причем это что-то произошло на лечебном факультете, у тебя взгляд стал живым, осмысленным, — рассказывал Северус, — не поделишься?
— Гномочка из Фоксвиллидж рожала. Мы, с Гайей, лорду Гонорию помогали принимать роды, а потом я малышку обрабатывала и к груди матери прикладывала. Год назад наша группа присутствовала при родах, но там мы только смотрели, а сегодня сами участвовали в процессе. И я поняла, что без рождения не бывает смерти и наоборот. И потом, этот маленький комочек, ты держишь его на руках, а он такой беззащитный, испуганный, что покинул материнское лоно. Там было тепло и тихо, а тут чужие, грубые руки и его плач…удивительно, но на этом фоне, все мои переживания померкли, и я проснулась.
— Ну, тогда с возвращением, Видана, — негромко произнес Северус, — нам тебя очень не хватало. Ты хоть помнишь, что завтра олимпиада у первых курсов? Элиза говорит, вы с ней все вечера читали книги, повторяли исторические даты.
— Северус, может быть, по вечерам это оказалось единственное спасение, я не смогла прикоснуться к своим книгам, записям, которые ждут своей очереди. Сегодня, впервые за месяц, возьму их в руки.