— Леди Гертруда, добрый день, — мысленно произнесла адептка, когда образ стал настолько явным, что кажется, рукой дотронешься и поймешь, какая она реальная и осязаемая.
— Девочка моя, здравствуй! — услышала внутри головы сильный голос леди, — я хочу видеть тебя, Видана.
— Завтра, я готова встретиться завтра, леди Гертруда, — отправила свою мысль в ответ.
— Хорошо, я прибуду в Академию к десяти утра. Ты в лечебнице?
— Да, я буду готова к этому времени. До завтра.
— Молодец, что я говорил, у тебя всё получится, — просиял Тим, — Видана, это достаточно или ещё принести?
— Нет, не нужно, спасибо Тим. Мне сестренка почитает немного, а газеты уже поступили в Академию?
— Тарш запретил их тебе давать, да-да, даже с целью исследования, — пояснил Тим и покинул комнату.
— Вида, ты с какой буквы хочешь начать? — Элиза взяла со стола энциклопедию и выжидающе смотрела на меня.
— Родная, давай начнем с Дурненов, — попросила я, — если дремать начну, не сердись. Похоже, наши целители в молоко к специям, что-то сонное добавили.
И голос сестренки зажурчал как ручеек весной, вырвавшись изпод снега, быстро-быстро побежала она по строчкам, а адептка Тримеер снова уснула.
Оставшиеся дни перед похоронами то тянулись, то летели столь стремительно, что опомнилась я только в тот момент, когда распахнула двери склепа и спустилась в него, где в зале с каменными гробами на постаментах один был открыт. Сотрудники Тайной канцелярии внесли небольшую деревянную урну, это всё, что осталось после пожара, и опустили её в каменный гроб, на котором были выбиты, неизвестно кем, имя и фамилия, как только закрыли крышку, так сразу в изголовье вспыхнула свеча. Церемония прощания прошла в столице, а в Фоксвиллидж прилетели только самые близкие родственники и друзья лорда Тримеера и пока каждый из них, прощаясь, дотронулся до каменной крышки, я сидела в том самом кресле, в котором полгода назад он меня обнаружил. Когда последний человек стал подниматься по ступенькам наверх, я встала и подошла к гробу.
— Ольгерд, ты обещал вернуться, я пообещала ждать, даже если наша встреча произойдет у дверей в Вечность, и потому я не говорю тебе, прощай, только до встречи, — погладив крышку, перевела взгляд на свечу, обратив внимание, что в склепе темно, она погасла.
— У преступлений длинные тени, они тянутся через десятилетия и века, но именно по ним, есть возможность раскрыть преступления и вернуть доброе имя оскорбленным и оклеветанным, — услышала адептка Тримеер безмолвный голос, а над гробом, в котором лежали останки Армана Тримеера, вспыхнула свеча. — Если станет совсем невмоготу, позови меня я приду и мы поговорим, а в склеп спустишься не раньше, чем через год.
— Видана, пойдем наверх, все уже волнуются, — раздался голос и на пороге зала появилась бабушка Ребекка.
Я направилась к выходу, свеча за моей спиной потухла, бабушка держала меня за руку и вела наверх, к свету. Там сияло солнце, стучала капель, и слышалось весеннее пение птиц.
— Леди Амилен предложила всем отправиться в столицу, как ты на это посмотришь? — спрашивает она, когда магические замки щелкнули, отрезая от нас мир ушедших, — нас все ждут у входа на кладбище.
— Бабушка я не знаю, что и сказать, — отвечаю я, вспоминая странные слова, услышанные в склепе, — мне хочется забиться в уголок и помолчать.
— Нельзя, леди Амилен и лорду Генриху тоже плохо, тебе нужно побыть с ними, — говорит бабушка, — и леди Гертруда, она желает поговорить. В Академии выходной, на занятия тебе только послезавтра.
У входа на кладбище нас ждали леди Амилен, лорд Генрих, Альбер и Чарльз со Стефанией, леди Гертруда шла нам навстречу.