Я собираюсь сказать Майне, что выглядит она просто фантастически, когда Роуэн возражает на ее шутку.

– Вы просто красавица, – произносит он, и я натянуто улыбаюсь. Что-нибудь сказанное сейчас прозвучит как запоздалое дополнение.

– Ну, пока, – говорю я Роуэну.

Майна недоуменно вздергивает брови, однако Роуэн жмет мне руку и не выказывает обиды от моего внезапного прощания. Интересно, куда он сейчас отправится, с кем поделится судебным вердиктом? Несмотря на его тесную дружбу с Майной и, соответственно, с Софией, я не узнал о нем больше того, что знал три года назад. Не могу точно сказать, кто из нас сохранял дистанцию, Роуэн или я. Мы с ним держались настороженно по отношению друг к другу, словно соперники, а не приятели.

Снова рукопожатия и похлопывания по спине, и Роуэн легонько обнимает Майну. Когда он ее отпускает, его рука задерживается у нее на талии, и я с трудом подавляю желание по-хозяйски взять ее за плечи. Все было бы проще и легче, будь Роуэн человеком необаятельным. Самонадеянным, узколобым или раздражающе заискивающим. Но ничего такого у него в характере нет. Мне и без психолога ясно, что моя настороженность – порождение чувства собственной неполноценности, а не действий Роуэна. Он находился в самой гуще событий, а я – нет. Когда я лежал в подвале, прикованный наручниками к трубе, вверив свою судьбу пятилетней дочери, он вместе с моей женой буквально брал штурмом кабину пилотов. Сразу после всего я поддерживал Майну по видеосвязи, Роуэн же позвал ее на ужин в сиднейской гостинице и держал за руку, когда она рыдала по дороге домой.

Майна честно и откровенно рассказала мне о времени, проведенном с Роуэном.

– Не знаю, что бы я без него делала. И без Дерека и Франчески, – сказала она, но дополнение сделала ради меня, и мы оба это понимали.

– Хорошо, что они были рядом с тобой.

– Удачного возвращения на работу, – теперь говорит Франческа Майне, целуя ее в щеку.

После угона самолета Диндар проявил великодушие по отношению к Майне. Ей дали полугодовой оплачиваемый отпуск, что позволило проводить дни с Софией. Потом перевели на административную работу подальше от аэропорта. Это идеально соответствовало по времени с встречей дочери из школы – никто из нас не был готов к тому, чтобы снова пользоваться услугами сиделки, – но я знал, что Майна скучает по небу.

– По-моему, я захочу вернуться, – однажды произнесла она. – После суда.

– Возвращайся.

Майна улыбнулась и добавила, что я чем-то напоминаю ей отца.

– Конечно, немного страшновато. – Ее все так же мучили кошмары, где присутствовали Миссури и остальные угонщики. – Но нельзя же дать страху одержать верх!

– Как насчет рыбы с жареной картошкой, когда вернемся домой? – предлагаю я, едва Роуэн сворачивает за угол, и мы остаемся втроем.

София расцветает:

– Ура! Если только рыба…

– Выловлена по экологическим нормам. Знаю-знаю.

Моя дочь умна не по годам, а последние три года сделали ее еще умнее. Мы в какой-то мере даже боремся с этим – побуждаем ее играть, совершать глупости и быть ребенком, – однако я горжусь нашей смышленой, увлекающейся и отзывчивой девочкой.

Я вызываю такси и вспоминаю тот день, когда мы шли домой из школы и София отказывалась брать меня за руку. Ей хотелось к Бекке, а не ко мне. Вспоминаю, как мне было обидно и как далеко вперед мы продвинулись с тех пор. Насколько ближе мы с Софией теперь. Злейшему врагу я не пожелаю того, что испытал, но, как говорится, нет худа без добра.