– Не знаю.
– Долго?
– Да.
– Час? Дольше?
София озирается в поисках помощи, которой не дождется от сопровождающей ее судебного пристава Джудит с коротко подстриженными седыми волосами, которая припасла конфеты, чтобы угостить ими девочку по окончании слушаний. Майна держала Софию за руку, когда они вместе с Джудит шли по лабиринту коридоров к несколько пугающей своей обстановкой комнате для свидетелей. Пока София давала показания, Майна сидела на пластиковом стуле в коридоре, а я, устроившись напротив здания Центрального уголовного суда, смотрел, как моя почти девятилетняя дочь подвергалась перекрестному допросу.
– Гораздо дольше, чем час.
Мы не хотели, чтобы София присутствовала на суде. Ее показания не подвергались сомнению, и хотя шестеро оставшихся в живых угонщиков не признали себя виновными, Бекка сдалась без боя. Ее обнаружили в квартире матери, где она лихорадочно пыталась удалить из лэптопа журнал посещений сайтов и историю поиска, которые напрямую привязывали ее к покупке наручников, какими она приковала меня к трубе в подвале.
– Простите меня, – произнесла Бекка пришедшим арестовывать ее полицейским. Жаль, что не я застегивал на ней наручники.
Именно представитель Королевской прокурорской службы вызвал Софию в качестве свидетеля.
– Она четко выражает свои мысли, – объяснил он, словно для нас это явилось открытием. – Полагаю, София произведет благоприятное впечатление на присяжных.
Ее вызвали не для дачи показаний, а для того, чтобы разжалобить присяжных и перетянуть их на сторону обвинения при помощи серьезных ответов и по-детски наивного и простодушного восприятия и понимания происходившего. Чтобы помочь присяжным осознать реальную угрозу действий угонщиков, пусть их план и окончательно провалился.
– Вопросов больше не имею.
Лицо Софии осталось бесстрастным, но дрожание верхней губы прекратилось, и я наконец вздохнул с облегчением. Она много пропустила в школе. Ее вызывали в суд, что часто заканчивалось ожиданием в течение всего дня, после чего очередь Софии отодвигалась вновь и вновь. Теперь, когда показания дают обвиняемые, мы слушаем их поочередно. София целыми днями сидит в парках или кафе около суда под присмотром меня или Майны. А если нам обоим нужно присутствовать на заседаниях, то за Софией приглядывают Роуэн, Дерек и Франческа, которую она просто обожает.
Франческа находилась на волосок от смерти, но все-таки выкарабкалась и полностью выздоровела. Ее, привязанную к носилкам, с самолета сняли самой первой. Когда уже ждавший вертолет «скорой помощи» оторвался от земли, в дело вступил полицейский спецназ, выводивший каждого угонщика в отдельный бронированный автомобиль.
Через несколько недель после возвращения Майны домой я застал ее за просмотром новостного репортажа, где крохотные фигурки шагали по экрану ее телефона.
– Это кажется каким-то нереальным, – произнесла она.
Потом тихо назвала каждую закованную в наручники фигурку.
– Хватит, – сказал я Майне, но она покачала головой.
– Мне надо это увидеть.
Майна расплакалась, когда выносили черные пакеты с телами. Роджер Кирквуд, Майк Карривик, Кармела Махон, Бен Нокс, Льюис Джуберт. Теперь их имена знал весь мир, как и имена угонщиков. Вскрытие подтвердило, что обоим сменным пилотам подсыпали тот же препарат, что и Роджеру Кирквуду, первой жертве. Вероятно, один из угонщиков подмешал раскрошенные таблетки в напитки, приготовленные Кармелой для пилотов, которые те взяли с собой наверх, хотя правды мы никогда уже не узнаем. Поскольку Миссури погибла, а из ее плана заговорщики знали лишь то, что им полагалось знать, возникла масса вопросов без ответов. Смену бортпроводников нашли в душном и тесном отсеке для отдыха. Они едва передвигались, чуть не умирали от жажды и были смертельно напуганы, но, к счастью, целы и невредимы. Дверь в их сектор отдыха была заблокирована одним из угонщиков.