Я украсила печенье и коржики лепестками, вдавленными в верхнюю корочку. Желтые от анютиных глазок – на одни, синие от бурачника – на другие, розовые от роз – на третьи.
И на последней закладке – крохотные лиловые лепестки наперстянки.
Роуэн научил меня еще кое-чему: прячь секреты там, куда чаще всего смотрят.
Потом полиция все выяснит. Я не дурочка. Будет расследование, они возьмут кровь на анализ и найдут в ней наперстянку. Поймут, что я положила ее на печенье. Вообще много чего разузнают. И будет подозрительно, что в трех моих закладках были нормальные цветы, а в последней – наперстянка.
Полиция узнает, что это я сделала. Но арестовать меня не сможет.
Мне всего девять лет.
Такси движется вперед и вскоре снова останавливается. Папа вздыхает:
– Быстрее бы пешком дошли.
– София очень устала, – возражает мама. Окошко открыто, и я чувствую жуткий запах выхлопов из окружающих нас машин, эти выхлопные газы буквально душат улицы. – Если мы опоздаем на электричку, мы явно поедим… Сил нет, как есть хочется.
– У меня же есть печенье, – говорю я таким тоном, будто только что вспомнила. Открываю рюкзачок и достаю бумажные пакеты – каждому по одному.
– Что бы мы без тебя делали? – широко улыбается папа.
Я тоже отвечаю улыбкой, но сердце у меня буквально выпрыгивает из груди. Интересно, сколько времени нужно, чтобы умереть от отравления наперстянкой? Очень это больно или нет?
Мы жуем печенье, а наше такси продвигается чуть-чуть вперед.
Дело сделано.
Сейчас я чувствую себя лучше. Порой приходится совершать плохой поступок, чтобы остановить еще большее зло. Так и Роуэн считает.
– Лепестки – просто прелесть, – произносит мама. Она наклоняется к папе, а потом ко мне. – Ой, ты отдала Роуэну свои любимые! – Смотрит на папу и улыбается. – Мне даже кусочка попробовать не удалось!
– Ну, с его стороны было любезно присматривать за мной во время суда, – отвечаю я. – А еще Роуэн рассказал мне много интересных историй. Он живет один, и, по-моему, ему некому выпекать печенье. А мне хотелось, чтобы Роуэн взял с лиловыми лепестками.
Мои родители обмениваются взглядами: «Вот так!» И я точно знаю, что они думают о том, как сильно меня любят. Какая я хорошая девочка.
– Ты очень добрая. – Папа обнимает меня за плечи и прижимает к себе. Я оглядываю их и улыбаюсь своей самой сладостной улыбкой.
– Все нормально. По-моему, Роуэн заслуживает печенья с лиловыми лепестками.