Глава сорок восьмая
30 минут до Сиднея. Майна
Самолет начинает закладывать крутой вираж, сирена воет так же громко и настойчиво, как бушует охватившая меня паника, твердящая, что это всё. Конец. Я не могу дышать, внезапно навалившаяся клаустрофобия усугубляется дразнящим меня сквозь обзорные стекла бескрайним небом.
Назойливый вой сирены не умолкает, буквально сверля мою голову. Одиннадцать лет горечи и злобы, острого ощущения полного провала, сопровождавшего меня по дороге домой из летной школы и с тех пор не отпускавшего ни на секунду. Если бы только я не поменялась рейсами с Райаном, не вернулась на работу после появления у нас Софии, не замерла одиннадцать лет назад. Если бы я поверила в себя, в свою интуицию. Подала бы жалобу и стояла на своем. Ничего этого сейчас не было бы.
Сирена завывает. Передо мной, наверное, сотни переключателей с обозначенными мелкими белыми буквами названиями, которые мне ни о чем не говорят. «ФИКСАТОР ПОЛОЖЕНИЯ ПО ПОТОКУ». «ПРОДОЛЬНАЯ БАЛАНСИРОВКА». «ВЕРТИКАЛЬНАЯ СКОРОСТЬ». «ЛОНЖЕРОНЫ ФИКС. ВКЛ.». Один из них – автопилот, но какой именно? Я пытаюсь заставить себя смотреть внимательно, ряд за рядом, но глаза стреляют по сторонам, и я теряю ориентировку. Не вижу автопилота. Нет его здесь.
Я надеваю наушники.
– Чарли! – Нет времени на позывные и радиоэтикет, а громкий вой сирены красноречиво подкрепляет мои слова.
– Слышу тебя, Майна, вон он, автопилот, – спонтанно отзывается Чарли, словно сообщает, что чайник вскипел. – Ищи в самом верхнем ряду инструментов, под противобликовым козырьком.
– Чарли, мы падаем. – Прямо передо мной большой экран, показывающий уровень и угол горизонта. Самолет снижается с левым креном, показания альтиметра справа от меня неуклонно бегут вниз.
– Справа в верхнем ряду…
– «ВЕРТИКАЛЬНАЯ СКОРОСТЬ», «РЕЖИМ ВЕРТИКАЛЬНОЙ СКОРОСТИ», «СТАБИЛИЗ.». – Я зачитываю длинный перечень белых букв, ожидая, что самолет свалится в крутое пике, из которого мы уже не выйдем. – «АВТОПИЛОТ УПР.»?