Нет абсолютно никаких оснований подозревать, будто «Фермер» или его жена решились стать секретными агентами СССР из корыстных побуждений или из-за страха за жизни. Они были вполне обеспеченными, если не сказать богатыми, людьми, а какие-либо угрозы не могли запутать храброго боевого офицера, многократно рисковавшего жизнью.
О том, по какой причине «Фермер» и его жена стали шпионами, частично свидетельствует такой документ:
«Расписка
Постановление Центрального Исполнительного Комитета Союза Советских Социалистических Республик о персональной амнистии и восстановлении в правах гражданства мне объявлено.
Настоящим обязуюсь до особого распоряжения хранить в секрете.
21/1—31 г. Берлин.
Был ли он одним-единственным в своем роде? Нет. Даже среди высшего звена РОВСа был по меньшей мере еще один тайный агент Кремля.
«Центр. Андрею.
Мы пришли к мысли выписать из Софии в Париж генерала Тукула, командира дроздовцев, которого «Фермер» будет использовать «вслепую». А «Фермер» плюс Тукул – это такой кулак, который, выражаясь словами самого «Фермера», может разнести весь РОВС».
Действительно, имея таких помощников, можно было не только справляться с агентурой РОВСа, засылаемой в СССР, но и воздействовать на его руководителей, а также выявлять их связи с иностранными разведками.
Вот еще одно сообщение в Центр.
«21-го вечером на квартире Сергея (он в отъезде) произошла встреча (гостиница или другие места, конечно, не подходили): чета «Фермеров», Биль и я… Оба великолепно информированы обо всем, что делается в белых кругах, знают подноготную многих интересующих нас лиц. Беседа длилась с восьми вечера до часу ночи за хорошо сервированным столом. Оба почти ничего не пьют.
Объявление им о персональной амнистии ЦИК СССР произвело хорошее впечатление. Поклялись в верности нам, в выполнении каких угодно заданий и распоряжений. Мое впечатление – они не врут».
Интересно упоминание о выяснении «подноготной» многих интересующих советскую секретную службу лиц. По-видимому, таким образом производилась «разработка», вербовка новых агентов. Но главное, пожалуй, было другое. Вот шифровка из Москвы в Берлин, резиденту.
«В том случае, если вы будете связываться с «Фермером» до его поездки в Софию, укажите ему на необходимость уделения максимального внимания выявлению лиц, ведущих активную разведывательную работу против СССР, выяснению путей проникновения агентов на нашу территорию и способов связи с ними.
Самое удивительное, что «Фермерам» удалось долгое время оставаться вне подозрений – настолько надежно была организована их работа.
Последнее сообщение парижской резидентуры разведки НКВД относительно Скоблина и Плевицкой поступило в Центр в 1940 году. Оно касалось смерти «Фермерши»:
«Перед смертью ее исповедовал православный священник. Есть основания полагать, что исповедь, в которой она все рассказала, была записана французской контрразведкой с помощью скрытых микрофонов».