Не слушая возражений, он потащил ее к лестнице на второй этаж. Выскочившая из прилегающего к холлу коридора служанка молчаливой тенью затворила за ними дверь.
— Поставь, я ведь тяжелая! — взмолилась пунцовая от смущения Мэл, но муж только рассмеялся. Не обращая внимание на присутствие слуг, поцеловал ее в шею.
Когда Эйдан пронес жену мимо гостевых комнат, где оставались все ее вещи, она попыталась возразить вновь, но тот не стал даже слушать. Направился дальше по коридору и распахнул ногой дверь в свою спальню.
Сейчас?! Сейчас. Сердце Мэл забилось ещё быстрее и, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. В и без того тугом корсете стало невыносимо трудно дышать.
Муж положил ее на кровать.
Сейчас…
Опытная Клара рассказывала ей, что в первый раз бывает больно, и нужно быть к этому готовой. Но также утверждала, что любящий мужчина сделает все, чтобы его партнерше было легче. Амелия верила в любовь Эйдана, но все равно ужасно волновалась.
Он скинул с плеч сюртук, развязал и отбросил шейный платок, взялся за ремень своих брюк.
Мэл лежала на постели ни жива ни мертва. Ей тоже следует раздеться? Помочь раздеваться ему? Клара обещала, что муж направит ее, подскажет.
А еще говорила, что мужчины любят сами раздевать своих женщин. Вдруг она решит что-то сделать и все испортит?
Амелия на мгновение смежила веки, борясь с участившимся дыханием, и тут же широко их распахнула. Но ничего не увидела, кроме золотой ткани — юбка у платья была такая пышная, что, когда муж задрал ее, Мэл оказалась под ней с головой.
Руки мужчины оказались на ее бедрах. Амелия вздрогнула от этого прикосновения и потянулась к подолу, чтобы освободить лицо и иметь возможность видеть склонившегося над ней супруга. Но не успела, вскрикнув от боли и выгнувшись.
Настоящее время
Особняк Бриверивзов, Цинн
Ей снилась ее первая свадьба и первая же брачная ночь. Столько воды утекло, а она все еще помнила все события и чувства в мельчайших подробностях.
Проснулась за несколько часов до восхода солнца с ощущением, что не спала вовсе, и принялась собираться — Монтегрейн обещал заехать с рассветом.
Вновь не позволив чувствам взять верх над разумом, Амелия оделась в темно-зеленое дорожное платье, а не во вдовье, как ей хотелось. Положила шкатулку с оставшимися драгоценностями, которые ещё не успела продать, в саквояж. И как раз застегивала плащ, когда заметила в окно подъехавший к особняку уже виденный ею вчера черный экипаж без опознавательных знаков — добротный, недешевый, но не кричащий о своей стоимости. Что ж, стоило признать: у Монтегрейна был неплохой вкус.
Чемоданы Ганс вынес во двор еще полчаса тому назад, поэтому Мэл направилась вниз лишь с полупустым небольшим саквояжем в руке.
Увидев госпожу, ждущая в коридоре Дафна счастливо заблестела глазами и, закинув на плечо широкий ремень собственной сумки с вещами, поспешила за ней с такой резвостью, будто боялась, что ее забудут.
Дом был пуст и тих. С кухаркой Амелия распрощалась еще прошлым вечером, с Гансом — сразу же, как только он управился с багажом. Больше обязательств у нее ни перед кем не осталось.