Они не виделись около полугода, но Элиза ни капли не изменилась. Такие же тонкая талия и высокая грудь, подчеркнутые туго затянутым корсетом, те же блестящие черные волосы, поднятые вверх, чтобы сделать акцент на изящной шее, по обе стороны которой спускались длинные цепочки серег с крупными драгоценными камнями.

Затянувшееся мгновение взглядов глаза в глаза, и гостья стремительно пересекла комнату, чтобы забраться Рэймеру на колени. В ответ на наглое посягательство нога отозвалась острой болью, но быстро затихла, вернувшись к обычной, ноющей. Монтегрейн замаскировал искривление губ улыбкой.

— Не знал, что ты в это время года в столице.

— Взаимно, — выдохнула женщина, поворачиваясь, чтобы открыть больший обзор на свою грудь в весьма откровенном вырезе платья. Поцеловала первой, по — хозяйски запустив пальцы с острыми длинными ногтями ему в волосы, попутно распуская стягивающий их шнурок.

Они были знакомы давно. Легкий, ни к чему не обязывающий флирт на светских мероприятиях сменился физической близостью, лишь когда Рэймер уже овдовел, а Элиза была выдана замуж за человека вдвое старше нее. Монтегрейн и подумать не мог, что их отношения продолжатся после его возвращения с войны. Однако Элиза дала о себе знать первой, однажды без приглашения заявившись в его поместье. С тех пор они встречались редко, но жарко. За плечами женщины был выгодный брак с престарелым мужем и двое детей. За плечами и на плечах Рэймера лежало слишком много того, о чем он не собирался ни с кем делиться. Поэтому их ни к чему не обязывающие отношения его более чем устраивали.

Поцелуй углубился, рука Элизы переместилась к пуговицам его рубашки.

— Скажи, скажи, что это неправда, — прошептала женщина, не переставая жарко прижиматься к его телу.

Монтегрейн подобрался. Желание схлынуло, словно его окатили ведром холодной воды. Естественно, он понимал, что рано или поздно информация о свадьбе просочится в массы. Но не за несколько же часов!

— Что именно? — уточнил холодно, все еще надеясь, что Элиза говорила о чем-то другом. Например, о том, что он так скоро уезжает в поместье.

Холеные пальчики женщины с темно-синим покрытием ногтей под цвет платья замерли на одной из последних пуговиц. Элиза оставила рубашку в покое и отклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

— То, что ты женился. — Рассмеялась и попыталась снова поймать своими губами его губы. Но Рэймер увернулся. Элиза изумленно уставилась на него. — Так это правда? — Ее глаза округлились и в них мелькнула… Нет, не ревность, но что-то очень похожее на собственничество.

— Откуда у тебя информация? — Он отстранился еще больше, сильнее упершись в спинку стула.

У следящей за каждым его движением женщины обиженно дрогнул уголок губ.

— Муж сказал. — Она дернула точеным плечиком, несколько нервно. — Говорит, пошли слухи.

Наверняка благодаря ему и пошли. Старый Форнье в последние годы входил в сам Королевский Совет, и вряд ли решение его величества по поводу принудительной женитьбы Монтегрейна было для него секретом. А вот распространять сведения своей не в меру болтливой жене — совсем старик из ума выжил.

— Вот оно что… — с досадой протянул Рэймер. Удружил Форнье так удружил. — Кто-то ещё знает?

Элиза моргнула, изображая удивление его вопросом, затем натянула на лицо маску возмущения.

— Нет! Конечно же, нет, — что означало: «Естественно, как я могла умолчать о такой знатной сплетне». Рэймер крепче сжал зубы. Она повторно моргнула. — Так это правда? — повторила Элиза, но теперь уже обхватив ладонями его лицо и жадно вглядываясь в глаза. — Как же так? Петер совсем плох. Я думала, когда я овдовею…

То что? Что он женится на ней? Занятные надежды, учитывая их встречи раз в несколько месяцев и ни намека на планы о будущем с его стороны.

Видимо, лицо Рэймера достаточно отразило мысли, потому как любовница отпрянула, а потом и вовсе соскочила с колен.