Изнутри донесся истошный женский крик. Миг тишины, и повторился снова. Будто ее режут…

Монтегрейн поежился и отошел к скакунам. Погладил своего, грея руки об его лоснящуюся шкуру и досадуя на себя за то, что в спешке не надел перчатки.

Сколько женщины рожают? Он понятия не имел. Как-то ему довелось присутствовать при родах лошади, так та управилась за час. Хорошо бы и Алиссия поспешила, пока потерявший сына король не поднял на его поиски армию…

Дверь за спиной с силой хлопнула, выпустив на улицу волну жутко пахнущего теплого воздуха. Рэймер обернулся: друг стоял в проходе, держась за ручку и явно намереваясь снова бежать обратно. Его лицо было настолько бледным, что в темноте казалось белым пятном.

— Рэйм, ты же можешь остановить кровь?

Он мог. При неглубоких ранах. Ненадолго, до прибытия специалиста. А сколько ждать целителя тут?

Все эти мысли пронеслись у него в голове. В слух же Монтегрейн ответил только:

— Попробую. — И последовал за Конрадом обратно в удушающее тепло домика.

А в следующее мгновение по ушам резанул детский крик.

* * *

Да, он мог останавливать кровь. Но не тогда, когда та покидает тело нескончаемым потоком. Это дело целителя, а не боевого мага.

Повитуха унесла младенца за перегородку. Оттуда все ещё доносился детский плач, но уже не такой громкий и частый, как в первые минуты, когда казалось, что от него можно оглохнуть.

А роженица не кричала. Когда Монтегрейн вошел, она ещё была в сознании, но слишком быстро теряла силы и теперь лежала на перепачканных кровью простынях бледная как смерть, что смотрелось особенно жутко в сочетании с разметавшимися по подушке иссиня-черными волосами.

— Ну?! — навис над ним Конрад, испепеляя взглядом.

— Не могу.

Рэймер в последний раз попытался правильно направить силу, держа ладони над тазом женщины, но магия откликнулась слишком слабо. Царапины — да, ссадины — да, мелкие порезы — да. Жуткое кровотечение после родов — нет, нет и нет!

Плащ давно валялся в углу. Несмотря на то что разделся, Монтегрейн взмок, будто его облили водой. Руки, распростертые над несчастной, дрожали. Магический резерв тратился, вызывая слабость и дурноту, но неприспособленная к исцелению магия все равно не могла сотворить чудо.

— Не могу, — повторил он со злым бессилием и рывком поднялся на ноги.

Подхватил плащ и вышел.

* * *