Я могу наконец лететь в Москву к Косте. Разумеется, не сказав ему об этом. Я просто обязана отомстить за тот офигенный сюрприз, когда он впервые примчался ко мне в ЭлЭй. ЭлЭЙ, который ненавидел.

Будет почти симметрично, если я ворвусь в его офис в Сити.

Едва вытерпев церемониальные реплики моего юриста, я умчалась в кофейню и открыла модуль покупки билета до Москвы. Но не успела оценить все пересадки и время вылета-прилета, как мне позвонил Клим.

Братик-засранец звонил нечасто и только по поводу. Я напряглась.

– Лех, здорова! – гаркнул Клим, сразу выбешивая меня до предела.

– В жопу себе Леху засунь, – рявкнула я в ответ. – Мы взрослые люди. Сколько можно, Клим?

– Да вот не знаю. Троллю тебя с рождения, а ты ведешься. Это слишком весело, чтобы бросить.

Я вздохнула. Стоит признать, мне тоже нравилось пребывать с ним в вечных перепалках. Но сейчас даже для тонуса не было желания увязать в обмене любезностями. У меня самолет и Москва. И Костя. Так что иди нафиг, Климушка.

– Что тебе нужно? – спросила я, пресекая бестолковую болтовню.

– Не мне. Это тебе, кажется, нужно лететь в Питер.

Я переспросила эхом:

– Питер? С ума сошел?

– Не знаю, – слишком серьезно ответил Клим. – Мне Лера сказала, что у Громова было совещание по твоему вопросу с Казариным. Она услышала случайно и рассказала мне.

– О, Господи.

Хорошо, что я сидела, иначе упала бы. Что еще нужно от меня Андрею.

– Да, я тоже обосрался. Они хотят тебя видеть в Питере. Как, блин, Лекс? Ты же не выездная. Или украдут? Вот будет трындец международного масштаба. Может, тебе стоит обратиться к местным? Или… Я не знаю. Мне тревожно за тебя, систер.

Беспокойство в голосе брата согрело меня. Он, конечно, говнюк, но за Стернов всех порвет. Вот и сейчас Клим нарушал гостайну, предупреждая меня. Я поспешила его успокоить.

– Не тревожься, бро. Я выездная. Только что отменили запрет на пересечение границ.

–Ого. Офигеть.

–Как Громов мог узнать об этом раньше меня? – не уставала я удивляться.