Хальвар с Эйстейном заночевали у нас, а на следующее утро помогали нам крыть крышу, но потом снова уехали. Скоро будет дан приказ, считали они, приказ отправляться и присоединиться к «морской крепости», как даны называли линию кораблей, выстроившихся от Ютландии до Сконе. Вряд ли Олав решит остаться в стране вендов еще на одну зиму. Говорили, что Бурицлав отказался дальше кормить его, сказав, что леса в окрестностях были богатыми на дичь и что люди Олава могли запросто прокормиться.
Я до сих пор помню слова, сказанные мне Хальваром перед тем, как они с Эйстейном спустили шнеку на воду. Он взял меня за плечо и спросил, не собираюсь ли я вернуться на службу к Свейну. Можно было заработать много серебра, а Эйстейн Пердун грустил и скучал по мне как по брату. Когда я ответил, что он был хорошим другом, но все мои родственники были теперь рядом со мной, Хальвар повернулся к Бьёрну. Но он сказал, что слишком долго находился на службе у других людей и что теперь хочет помочь мне с постройкой усадьбы.
Хальвар взглянул на пригорок. Там стояла Сигрид и наблюдала за нами. Хальвар кивнул сам себе, а потом снова повернулся ко мне.
– Ты провел свое лето здесь у моря, Торстейн Корабел. Скоро вы вернетесь к нам.
И они уплыли.
Возможно, в словах Хальвара крылась какая-то колдовская сила, но буквально через три дня с хутора Свартура прибежал мальчик и сообщил, что на юге появились корабли норвежского конунга. И это уже был не слух, потому что с этой новостью прибыл сам Сигвальди, чтобы сообщить конунгу. Свейн созывал всех боеспособных мужчин. Нам обещали серебро, если мы присоединимся к морской крепости. Тогда Бьёрн поднялся, сделал глубокий вздох и сказал мне, что он долго размышлял и решил все-таки отправиться сражаться. Его привлекло не серебро, а возможность отомстить за отца. Неужели я позабыл об этом? Он не ждал моего ответа и лишь взял свой топор, лук, колчан со стрелами, мех с водой и вышел.
Как получилось, что я в тот же день выехал с ним, я до сих пор понять не могу. Помню лишь, как мы стояли во дворе и было что-то пугающее в его взгляде, какая-то боль таилась в его глазах, когда он вглядывался в море. Он спросил меня еще раз, точно ли я хочу остаться.
– Ты теперь мужчина, – добавил он и мельком глянул на меня. – Не подобает мужчине держаться за женскую юбку.
Помню, что его слова привели меня в бешенство. Какое право Бьёрн имел говорить, что подобает делать мужчинам?
– Если Свейн и Олоф Шетконунг проиграют, люди Олава разграбят страну. Ты хочешь сидеть здесь и ждать, когда это произойдет?
Я ответил, что Олав не может выиграть, потому что у Свейна большой флот и он заручился поддержкой Олофа Шетконунга. Но Бьёрн возразил, что многочисленный флот не поможет, потому что никто не знает, в каком месте Олав собирается напасть. Корабли Свейна были разбросаны, как и суда Олофа. И Бьёрн не удивился бы, если Олав появится в сопровождении сотен вендов. Им было выгодно одержать победу над Вилобородым, тогда Бурицлав сможет заполучить Ютландию, Фюн и Зеландию.
Вышла Сигрид. Я посмотрел на нее, потом на Фенрира, сновавшего у моих ног, и понял, что Бьёрн прав. Я не мог остаться. Мне надо было ехать, хотя бы для того, чтобы посмотреть, как все будет разворачиваться. Если мы потерпим поражение, то успеем вернуться домой, забрать Сигрид и уехать.
Вот так получилось, что я уехал с братом. Мы собрали наши пожитки и доехали до хутора Свартура, выяснилось, что и отец, и сыновья уже были готовы к отъезду. Старый Свартур обнял нас с Бьёрном за плечи и пристально посмотрел в глаза. Он считал, что так Один дарует нам удачу в жизни.
Сигрид осталась с женщинами и детьми у Свартура. Она тогда не сказала мне, что уже ждала ребенка. Возможно, подумала, что сейчас не время сообщать такую новость, потому что я бы в любом случае уехал. Вероятно, она решила, что такова моя судьба.
33
Битва при Свёльде
Когда мы огибали Фюн, нам сопутствовал южный ветер и мы поплыли на север к мысу, который в те времена носил название Рёнес. Он выдавался вперед из Зеландии и образовывал преграду между Зеландией и островами, расположенными за Ютландией. За мысом открывался фарватер, а на юге – пролив между Фюном и Зеландией, который датчане называли Свёльде. В случае если Олав пошел бы этим путем, то он был бы вынужден обогнуть Рёнес, поэтому Свейн выставил бо́льшую часть своего флота именно здесь, за этим мысом.
Я не знаю, сколько кораблей там было, когда мы прибыли. Их было много. Суда крутились на якорях, мачты были опущены, на мысе не росли деревья, была видна лишь поляна, на которой паслись коровы. Бьёрн, Свартур, его сыновья и я высадились прямо на са́мом краю мыса и направились прямиком к кострам, разожженным в лагере, потому что уже наступил вечер, а мы были голодны и нас мучила жажда. Воины у костра, пять датчан с топориками и свежевырезанными деревянными щитами, сразу же спросили у нас, приехали ли мы, чтобы торговать или сражаться. После того как за мысом остановились корабли, постоянно приезжали продавцы рыбы, кузнецы, местные шлюхи и знахари, и надоедали ничуть не меньше чем слепни.
Ночь мы провели на мысе. С кораблей раздавалась норвежская, готская и датская речь. Эти пять датчан рассказали нам, что все важные персоны находились на кораблях, потому что считали, что битва развернется на воде. Олоф перегородил проход между Сконе и Зеландией, теперь никто не мог там пройти. Еще один проход располагался за проливом между Фюном и Зеландией, сразу за островом Самсёи, но там стоял Свейн. Сам Олоф находился на одном из боевых кораблей, стоявших на якоре здесь за мысом, то же сделали Свейн и сыновья Хакона ярла, Эйрик и Свейн. Мы с Бьёрном задумались, не убьют ли нас сыновья ярла, когда узнают, что мы служили у Олава и даже были причастны к убийству их братьев. Но в итоге решили, что здесь собралось так много людей, что они вряд ли про нас узнают.
Тем же вечером мы услышали еще одну новость, которая напугала нас обоих. Говорили, что у Олава намного больше людей, чем гостило у Бурицлава. О точном количестве не знал никто. Шли слухи, что с ним был и Эйнар Брюхотряс, и Эрлинг, сын Скьяльга, и каждый из них приплыл со своим флотом и многочисленным воинством. Эрлинг был женат на сестре Олава, Астрид, и правил в Вестланне как один из ярлов Олава. Эйнар был молод, не старше меня, но уже прославился как могущественный хёвдинг и бесстрашный берсерк. Свартур тем вечером ходил по лагерю и общался с людьми, а когда вернулся, рассказал, что Свейн надеется поймать Олава в западню. Сигвальди с Торкелем Высоким поджидали за полуостровом на другой стороне пролива, прямо возле устья реки, которая шла к крепости на острове Фюн, и могли выдвинуться, как только флот Олава будет проходить мимо. В это же время выйдут также все корабли, поджидающие здесь за Рёнесом. Олав окажется в окружении, все на борту его кораблей должны быть убиты.