Илья пригнулся, чтобы глаза от дыма не так слезились, а сверху и впереди уже трещало, разлетались искры.

Вот и лестница, объятая пламенем. Не о грядущем ли пожаре Макошь предупредить его хотела?

Илья прикрыл лицо рукавом – от сильного жара затрещали волосы на голове.

Спустились быстро, почти скатились. Сзади раздавались крики, из коридора к лестнице бежали другие постояльцы – из тех, кто собирался медленно.

У стойки лежало неподвижное тело хозяина.

Илья удивился: на первом этаже дыма меньше, неужели задохнулся?

Он толкнул Марью к двери на улицу – до нее было рукой подать, три метра, а сам шагнул к хозяину и ухватил его за руку. Надо было того на свежий воздух вытащить, глядишь – отдышится, отойдет.

Но не успел он и на метр тело сдвинуть, как увидел на полу кровавое пятно. Э! Не задохнулся хозяин, убили его. Хотели бы ограбить – забрали бы деньги, но не поджигали бы. Что-то здесь не так!

Внезапно он почувствовал сзади присутствие чужого человека, начал поворачиваться, но было поздно. Остро кольнуло в спину. Однако он был человеком другого времени, нелюдем, как назвал его волхв.

Повернувшись, он увидел перед собой вчерашнего невзрачного мужичонку, держащего в руке окровавленный стилет. Не может быть стилет – оружие дорогое и редкое! – в руках у простого мужика, – понял Илья. Убийца перед ним! И пожар не просто так случился, поджог это!

Вмиг сообразив это все, Илья выхватил боевой нож.

Убийца в изумлении сделал шаг назад – не бывало такого прежде! Удар он точно нанес, после такого люди падают, а если и живут, то только мгновения. А этот Ратибор стоит, да еще и нож выхватил.

Убийца – а это был Нечай – руку со стилетом вперед выбросил, желая нанести второй удар, но Илья опередил его и сам нанес удар сверху боевым ножом. Боевой нож, широкий и тяжелый, как тесак, перерубил убийце кости запястья.

Поняв, что пришла его смерть, Нечай громко вскричал. К чужой жизни он относился равнодушно, а свою ценил. Да поздно!

Илья ударил его второй раз – ножом в сердце, а когда убийца упал, поднял бездыханное тело, подтащил к кухне, где уже гудел огонь, и швырнул его туда. Теперь от него и следа не останется, одни головешки. Нож же куском тряпки вытер и в ножны вложил.

Стоп! Так ведь вчера он двоих видел. И в трапезной они рядом сидели – тихо, как мыши. Не по его ли душу подосланы?

Сначала это предположение он отверг – кто у него во врагах? Один только Вышата, так он далеко.

Сверху, со второго этажа, от лестницы, закричали. Черт, ведь сгорят, живьем сгорят!

Он кинулся по горячей лестнице наверх. С обеих сторон от перил летели искры, пламя не давало дышать.

В коридоре, прижавшись к стене, голосил, судя по одежде, купец.