— Судя по твоему взгляду, ты ожидаешь вовсе не ее. А того, что будет после, — преувеличенно возмущенно ответила я, впрочем, не стесняясь при этом счастливо улыбаться. Ведь такое нетерпение огненноволосого мага дико приятно и вполне соответствовало ожиданиям.
— Не буду лукавить, в твоих словах есть доля истины, — преспокойно согласился Демир. — Однако же, только доля… Потому как помимо прочего, сама лишь идея тебя окольцевать греет мою израненную ожиданием душу. Я, знаешь ли, устал жить в постоянном напряжении, распихивая локтями конкурентов и бдительно следя за тем, чтобы ты не передумала, — добавил в речь нотки усталости и смирения огненный прохвост.
— Ой-ой-ой, — воскликнула, начиная хихикать. — Локоточки уже, небось, занемели от усилий. Где ты видишь этих конкурентов?
— Да везде, — возмущенный тем, что не прониклась, и не поверила на слово, проговорил женишок. — Взять хоть эту деревяшку с прорезью. Думаешь, я не вижу, как он на тебя зыркал.
— В прорези? — сочла своим долгом уточнить, всячески подавляя желание засмеяться в открытую.
И хоть понимала — Феникс всего лишь этим незатейливым спором отвлекает от предстоящего знакомства с родителями, к слову весьма успешно, но приятное чувство осознания, что меня ревнуют, укрывало сердце нежным одеялом, дабы оно перестало волноваться и отстукивать дробный ритм. В общем, хитрый замысел огненноволосого говоруна оказался раскрыт, однако признан удавшимся.
— Да, — вошел в образ ревнивца ненаглядный. — Он же в эти щелочки, зенки свои наглые едва полностью не высовывал, чтоб внимание к себе привлечь.
Все же не выдержала и расхохоталась.
— Думаю, его замысел удался, — проговорила отсмеявшись. — Твое внимание он к себе точно, даже не привлек, а приковал.
— Главное, чтоб не твое… — уже совершенно серьезно, возвестил Рыжик и эдак испытывающе на меня воззрился.
Улыбка тут же застеснялась, поняла, что она на этом празднике жизни лишняя и покинула мое лицо.
— Мир… — произнесла с легким укором, досадуя на то, что сей ревнивец, хоть и отшучивается, но, поди ж ты, все равно переживает на счет рарха.
И как при этом уломал себя помощи у него попросить?
Вспомнила о том, что мне, да и ему завтра предстоит, и расстроилась сильнее. Вод ведь ни дня спокойно. Сегодня к старшим фениксам на "заклевание", завтра к демону на растерзание. Что за жизнь?
— Я уже умолчу о том скудоумном дроу, лишенном всяческого инстинкта самосохранения, — решил не заметить моего упрека Демирин.
— О-о-ох, — вырвалось на выдохе, — нашел, что вспомнить. Помнится, тем памятным вечером ты тоже себе позволил много лишнего.
— Речь не об этом… — пошел на попятную Рыжик, сообразив, что действительно сболтнул лишнего, и что теперь грозовые тучи выяснения отношений, до сего момента висевшие над моей головушкой, могут скоропостижно сменить дислокацию и расположиться аккурат над огненной шевелюрой некоторых.
— Да, конечно, — похоже, дурной пример заразителен. Иначе, почему я так резко завелась и уже сама готова обвинить ненаглядного во всех наших злоключениях?
— Рад, что ты со мной согласна, — совершенно не убоялся обвинительного тона огненный хитрец. Однако предусмотрительно захватил в плен мою ладонь и самым наглым образом стал переманивать ее поцелуями на свою сторону.
Она сопротивлялась. Сначала уверенно и настойчиво, пытаясь вырваться, после, осознав невозможность сей затеи, предпочла сделать вид, словно ласка ее нисколечко не волнует. Но постепенно потеряла бдительность и под умелыми губами, расслабилась. Стоит ли говорить, что я испытывала все те же чувства, что и моя конечность?