– У меня тоже есть тайное заклинание, и сейчас ты узнаешь, в чём его сила. Дублетто!

Ученик Катрама применил зеркалящее заклинание, однако в этот момент торжествующий возглас внезапно раздался позади Арсения, а дубликат соперника, стоящий перед ним, исчез.

– Катардо! – воскликнул Дэрлинг за спиной юноши, мгновенно набросив магическую петлю ему на шею. Светящимся ошейником она обхватила горло молодого мага и подняла его над полом.

– Арсений! – бросилась к нему на помощь Ялиоль, но эллолиан преградил ей дорогу.

– В момент опасности в нём пробудится Элтор! – заверило её большеглазое существо. – Не нужно мешать его возвращению!

Ялиоль в нерешительности замерла, глядя на то, как возлюбленного душит смертельное заклинание. Пробудившись, Элтор легко расправился бы с Дэрлингом, но возможно ли его возрождение сейчас?!

– Я всего лишь человек, – слабеющим голосом выдохнул из себя Арсений.

Юноша умирал на глазах Ялиоль, а древнее божество не спешило возвращаться. Рассеялись последние сомнения. Арсений был прав – он стал человеком, хрупким и лишённым бессмертия! Да, по сути он – человек, но вместо души у него сущность Элтора, которая в теле человека может жить столько, сколько проживёт человек, или того больше. Ялиоль внезапно осознала, что разорвав связь с Архисом, Арсений не может воплощаться в Элтора – выпускать наружу древовидную сущность.

– Немедленно прекрати это! – закричала она на эллолиана. – Он уже не Элтор, и я уничтожу тебя, как лимбингов, если ты ему не поможешь!

Испуганное существо замахало лапами, и обмякшее тело юноши упало на пол. Дэрлинг торжествующе рассмеялся, эллолиан с разочарованным видом исчез, а девушка с неописуемой тревогой рванулась к Арсению. Она вновь теряла его, как будто судьба противилась их стремлению быть вместе. Ялиоль упала на колени перед возлюбленным, прикованная взглядом к его бледному лицу. Её руки трясли безжизненное тело, словно пытались разбудить от глубокого сна. Но Арсений не пробуждался. Юноша не реагировал на мольбы открыть глаза, отозваться. На миг поддавшись подкравшемуся ужасу, сковавшему её движения, Ялиоль заметила краснеющий отпечаток от удушающего кольца на шее Арсения. В мгновение она лишилась самообладания, сломленная собственным бессилием. Девушка бросилась на грудь Арсения. Она прижалась как можно сильнее, и уловила слабое биение его сердца!

Не обращая внимания на трагедию девушки, Дэрлинг окружил себя магическим щитом и достал плод.

– Вы помогли мне определиться со своим заветным желанием, – торжествующе сказал он. – Раньше я всего лишь хотел поднять в небо Нимфизалию. Как же примитивно я мыслил тогда!

Префект с наслаждением откусил голубую мякоть хлебулы, и сок струйками потёк с его губ на подбородок.

– Божественный вкус! – чавкая, проговорил он и надкусил плод с другого бока.

– Ты поосторожнее, не в то горлышко попадет, – вдруг прогремел голос Хельги, вошедшей в храм.

– Матушка! – воскликнула Ялиоль, не в силах добавить что-то ещё и сдерживать чувство, всецело овладевшее ею.

Девушка так плакала только в далёком детстве! Биение сердца Арсения, подобно затухающему огоньку, становилось едва уловимым. Хельга, не мешкая, подбежала к дочери.

– Меня вытащила из подземелья и направила к вам Нарсахет, – сказала предводительница бандитов, – нам лучше убраться отсюда. Позволь, я помогу.

Хельга нащупала слабеющий пульс на травмированной шее юноши и, обнаружив теплящуюся в нём жизнь, легко взяла его на руки.

– Бегите, бегите, – усмехнулся, глядя на них, Дэрлинг и выплюнул себе в ладонь косточку хлебулы. – Бегите, как крысы с моего каменного корабля! Вы уже стали свидетелями моего величия! Теперь меня не терзают сомнения, я знаю, чего пожелать от реликвии, исполняющей всё. Я желаю, чтобы Нимфизалия не просто вновь бороздила небесные просторы… Пусть при её приближении люди дрожат от страха и молят своих богов о том, чтобы их дома не были стёрты с лица земли! И пусть армии моих врагов разбегаются, как муравьи, от страха быть раздавленными моим несокрушимым оружием, которым станет Нимфизалия!