мне деньги давал и сколько, а вот за что, следователю самому
измыслить пришлось: пыхтит он, платочком лысину вытирает,
на меня смотрит жалобно. «Может быть, — спрашивает он, —
вы планы военных заводов японцам передавали?» «Может
быть, — соглашаюсь я, — давайте подпишу». «Не поверят, —
уныло простонал следователь. — Может быть, вы какое-нибудь
врачебное изобретение им продали?» Я опять соглашаюсь. «Да
вайте подпишусь, что за триста тысяч продал врачебное изо
бретение государственной важности». «Дорого», — говорит
следователь. «Японцы — люди не жадные, — разъясняю ему.
— Вам жаль их денег? Ну так и быть, за двести. Пусть капита
листам сто тысяч останется. Начальство узнает, что вы такие
деньги дарите буржуям, не помилует вас». «А какое изобре
тение?» — полюбопытствовал следователь. «Вы сами приду
майте. Я — пасс. Мое дело подписать, ваше — вину измыслить.
Дались вам эти разведки. Антисоветская агитация у меня есть,
срок мне обеспечен, план на человекоединицу выполнен. Чего
же вам больше?» А он мне: «Агитаторами пруд пруди, их за
единицу не считают. Шпионов требуют, особенно немецких.
А вы... к японцам полезли. Y немцев имена попроще и деньги