В тот раз мы рассматривали картинки в книге про Кролика Питера, которую Майклу купил отец, как вдруг братишка вскочил и выбежал из комнаты.

Это не удивило меня. Он был активным ребенком и не мог долго усидеть на одном месте. Я пошла за ним на кухню.

До этого я помогала своей новой матери нарезать овощи к обеду.

— Подай мне приборы со специями. Нужно придать блюду колорит, — велела она.

— Что-что? — переспросила я.

Бабушка Гринуэй хихикнула.

— Да ладно тебе, Шейла! Ты становишься слишком пафосной даже для себя. Просто говори, как все мы, — посолить и поперчить.

— Закрой варежку, мама!

Я ахнула. Однажды, еще до смерти мамы, мы с ней слышали, как кто-то сказал это на улице, и она поспешно повела меня прочь, объясняя, что приличные люди так не выражаются.

Сейчас на кухне не было никого из взрослых. Острый картофельный нож лежал на столе. Мой брат направился прямиком к нему, как будто знал, что это единственная вещь, которую нельзя трогать.

— Положи на место! — воскликнула я.

Я старалась забрать нож, но упрямые маленькие пальчики брата продолжали за него цепляться.

— Майкл! — крикнула я. — Отдай сейчас же! — и потянула нож к себе, выворачивая его.

И тут Майкл испустил ужасный крик.

— Больно! — взвыл он.

— Нет-нет, все в порядке, — приговаривала я, хотя уже видела, что это не так. Кровь закапала на пол, однако Майкл все равно держался за нож.

— Отпусти его! — рявкнула я, пытаясь вырвать нож у него из рук. Если он сейчас поранится сильнее — то сам виноват.

Я услышала топот ног, сбегающих по лестнице.

— Что тут происходит? — Шейла ворвалась в кухню. — О господи! — Она повысила голос. — Майкл! Ты в порядке? Что случилось?

— Элли! — Он обвиняюще показал на меня.