Этьен побледнел так сильно, что цвет его лица стал таким же, как накрахмаленное кружево на манишке. Я понимала, что нам нужно очень многое сказать друг другу, но сейчас для этого было не время и не место.

На несколько секунд уже почти потухший взгляд маркизы де Преваль вдруг снова стал осмысленным и ясным, и в нём словно появилось одобрение.

А Андрэ смотрел на своего отца с удивлением и любопытством. Конечно, он еще не понял правды, и нам с ним тоже предстоял серьезный разговор. А еще ему, судя по всему, придется привыкать к своему новому статусу.

Я настолько погрузилась в свои мысли, что напрочь забыла о де Крелоне, а он, воспользовавшись тем, что на него никто уже не обращал внимания, решился на новую атаку, но на сей раз он не захотел довериться магии и вытащил из-за пояса пистолет. Не знаю, в кого из них он целился — в Этьена или в Андрэ — потому что руки его дрожали, но Этьен снова заслонил собой сына.

Я закричала, но было уже поздно — его величество рухнул, сраженный пулей, а герцог бросился к выходу. Мы с Лео подбежали к Этьену — тетя сразу же приложила руку к ране на его плече, я же просто опустилась на пол с ним рядом. Услышала шум, обернулась — виконт де Кавелье и герцог Жервез связывали Крелону руки за спиной, а тот изрыгал ругательства.

Схватив в охапку подошедшего ко мне Андрэ, я разрыдалась. Как глупо и страшно всё получилось. И ради чего всё это было — мои молчание, притворство и наивная месть? Чтобы понять, что я всё еще любила своего мужа? Но я это знала и так, пусть и пыталась убедить себя в обратном.

— Ну, что ты, переполошная? — ущипнула меня за руку тетя. — Ребенка напугаешь.

Я шмыгнула носом и посмотрела сначала на Андрэ, потом на Этьена и, наконец, на саму Лео.

— Мужчины иногда падают в обморок от простой царапины, — ухмыльнулась она. — И твой — не исключение.

И в этом слове «твой» были одновременно и прощение, и одобрение.

Капитан Бювель с гвардейцами прибыл как раз тогда, когда мы все уже вышли на крыльцо. Занимался рассвет, и воздух был чистым и свежим. Уже пришедший в себя Этьен опирался на крепкую руку виконта де Кавелье, но смотрел только на нас с сыном, словно боялся, что если хоть на миг потеряет нас из вида, то мы снова исчезнем. И когда мы садились в карету, он спросил шепотом:

— Лесси, это правда ты?

Арестованного герцога Крелона капитан Бювель повез в тюрьму. А Этьен отказался ехать во дворец и заявил, что он может еще пару дней побыть шевалье де Монкуром. Лео не без ворчания признала, что одна свободная комната у нас в особняке, пожалуй, найдется. А я только сейчас подумала о том, что так и не рассказала им с Велией, что я, оказывается, до сих пор королева Линарии.

Герцог Жервез и его товарищи тоже были готовы отправиться в тюрьму, но Этьен заявил, что не держит на них зла и предпочтет, чтобы они продолжали преданно служить стране на своих прежних постах.

Мы вернулись домой большой компанией, подняв на ноги всех слуг и затребовав сытный завтрак. Барон Робер заметно волновался и всё повторял, что его особняк слишком скромен для венценосных особ. А я смеялась и говорила, что главное, чтобы в доме было тепло. А потом, уже за столом, мы с Лео напомнили ему о том, что он уже принимал нас однажды — семь лет назад.

Это была самая замечательная трапеза из всех, в каких я принимала участие — и пусть мы все еще чувствовали себя немного неловко, но мы были счастливы и делились своим счастьем друг с другом.

Андрэ спокойно воспринял известие о том, что король Линарии — его отец, — и только напомнил Этьену, что тот обещал покатать его на корабле по морю. Я не сомневалась, что они станут настоящими друзьями. Треволнения прошлого дня заметно утомили сына, и он не стал протестовать, когда я предложила ему отправиться в спальню и отдохнуть. И когда он ушел из столовой, в нашем общем разговоре появилось небольшое напряжение.

— Послушайте, ваше величество, если еще хоть раз вы обидите мою племянницу, вы будете иметь дело со мной! — строго заявила тетя.

— И со мной! — поддакнула Велия.