С родителями у нас произошли недоразумения. Моя мама, как только узнала, что дочь у Тани от меня, да еще беременна вторым, только всплеснула руками, а потом высказалась с возмущением:
- Да что ты делаешь, Сереженька, тебе двух баб мало? И в кого ты такой уродился! Отец не гулящий, дяди твои тоже не блудливые.
Потом все же поехала к Тане навестить свою негаданно приобретенную внучку. А сейчас каждые выходные проводит с нами, нянчится с детьми, души в них не чает.
Сложнее обошлось с родителями Наташи, тесть принялся отчитывать меня:
- У тебя, что, думалка в одно место ушла? Зачем же ты ссоришь родных сестер? Не ожидал от тебя такого! Как жеребец, кроешь всех кобылиц!
Теща почти год вообще со мной не разговаривала, демонстративно отворачивалась при встрече. Да и после, когда Таня переехала к нам, еще в старый дом, и родила сына, старалась поменьше общаться со мной и старшей дочерью, только с детьми была ласкова. Таня поведала мне, как мать ругала ее, называла гулящей и другими оскорбительными для честной женщины словами. Наташу жалела, но и при ней отзывалась обо мне и Тане совсем нелицеприятно. Когда же моя жена пыталась заступаться, то и ей доставалось, называла глупой коровой, не умеющей держать своего мужа в строгости, потакающей во всех грехах. Но все проходит, со временем родители сменили гнев на милость, худо-бедно наши отношения выправились.
С работой у меня тоже произошли перемены. После первого нашего успешного проекта Колычев предложил работать с ним постоянно. Без особых раздумий согласился, в комбинате мне уже стало не интересно. Основные работы уже были реализованы, моя группа больше прохлаждалась, перебиваясь незначительными заданиями. Сформировавшаяся вначале из трех сотрудников, кроме Васи Гирина, в группу вскоре добавили еще одного инженера-компьютерщика - Виталия Спиридонова, за год мы внесли проекты почти по всем производственным линиям. В последнее время занимались вспомогательными участками, так что особой загрузки уже не было. Начальство, видя такую картину, забрало уже у нас Виталия на обслуживание электронного оборудования предприятия, но и на двоих работы оказалось немного.
Меня приняли инженером в отдел уравнений математической физики именно в группу Колычева. Она занималась исследованиями обтекание тонкого тела плоским потоком идеальной жидкости асимптотическими и численными методами. На занятиях в университете по предмету математическая физика подобную тематику мы проходили, но, конечно, в обзорном объеме. Здесь же прорабатывались конкретные проекты по заданным направлениям, мне поручили самостоятельную тему - построение и обоснование разностных схем для линейных и квазилинейных ударных волн. Тема для меня малоизвестная, начал с изучения вопроса, прочитал всю имеющуюся в отделе информацию по ней. Часто обращался к Колычеву и своему непосредственному руководителю - Сергиенко Вадиму.
Он два года назад закончил наш университет, правда, по другой специальности - механика. Как одного из лучших выпускников направили сюда, в академический НИИ. Работает на должности младшего научного сотрудника, считается перспективным ученым. Уже пишет кандидатскую диссертацию под руководством Колычева, заочно учится в аспирантуре. Ко мне отнеся вначале с некоторой осторожностью, понятной мне. Я у него в номинальном подчинении, но практически работаю напрямую с руководителем группы. Да и мой авторитет как автора нашумевшего открытия давит на него, стесняется командовать мною. Хотя я высказывал полное уважение к нему, более сведущему в порученной мне теме. На мои вопросы отвечал охотно, очень толково и детально. Постепенно мы с Вадимом сблизились, схожие интересы и взаимная симпатия помогли нам найти общий язык.
Тематика отдела не по моей будущей специальности, в институте есть более соответствующий отдел системного обеспечения. Пошел навстречу Колычеву, ему нужны толковые исполнители, да и сработался с ним. По просьбе руководителя группы начальство разрешило мне свободный режим работы, выдало пропуск на любое время, мог прийти даже ночью. В отделе приняли меня неплохо, помогли скорее освоиться с принятыми в институте правилами и распорядком. Коллектив дружный, вместе отмечают праздники и дни рождения, нередко в выходные отправляются на природу, не чинясь своими степенями и регалиями. У меня сложились хорошие отношения кроме Колычева и Вадима еще с несколькими сотрудниками. Постепенно вписался в общую атмосферу, ко мне стали относиться как к равному, несмотря на то, что я самый молодой в отделе.
С порученной темой справился успешно, даже ранее установленного срока. Когда разобрался по существу вопроса, применил методы математического моделирования задачи из учебного курса, составил программное обеспечение. Вместе с Колычевым определился с объемом теоретических и экспериментальных исследований. А дальше, как говорится, дело техники, принялся за реализацию запланированных работ. Через два месяца выдал систему стационарных и нестанционарных уравнений с построением разностных схем, физическим и математическим обоснованием. Мою работу руководитель похвалил, поручил на ее основании написать статью в ведомственный сборник научных трудов. Времени ушло немного, через неделю в черновом варианте передал Колычеву, исправил немного по его замечаниям и правкам. Готовую статью руководитель отдал в ученый совет института, после его утверждения отправил на публикацию.
Неплохо продвинулось у меня в изучении дара святого и новых возможностей от его использования. Кроме видения в аурном поле органов и систем, оперирования общим воздействием их энергетикой у меня получилось напрямую, физически вмешиваться в состояние объекта. Как хирург скальпелем, я своим энергетическим лучом мог разрезать и сращивать ткани, нейронные цепи, менять их структуру. Можно сказать, получил инструмент для операционных воздействий, дело стало за получением знаний о клинике и характере лечебного дела, хирургических и терапевтических процедур. Можно было взяться за их изучении самостоятельно, по медицинским учебникам и справочникам, но посчитал, что подобная практика чревата слишком большим риском врачебной ошибки.
Придется постигать нужную мне науку под контролем профессионалов медицины, лечащий не имеет права ставить под угрозу жизнь пациента. Перспектива поступать в медицинский ВУЗ, а потом шесть или семь лет учиться, не прельщала меня, но иного приемлемого пути не видел. Мне ведь придется лечить открыто, подобную практику не скроешь от других. Нужен диплом врача, достаточный опыт лечебных операций под контролем преподавателей и сведущих специалистов. Перебирал разные варианты, но осталось только одно - оставить занятия в университете или перейти на заочное отделение и поступать в мединститут, начинать с самого начала. Нет в подобных ВУЗах ускоренного курса, вечернего или заочного обучения, чтобы совместить с другими занятиями.
Предоставленный мне дар не оставлял мне иного выбора, умом и душой понимал - дух святого передал мне не только особые способности, но и нелегкую ношу, помогать страждущим. Те видения на святом месте не давали иного толкования, именно в том мое предназначение. Отказаться от него не позволяла и моя совесть, если я могу дать людям жизнь и здоровье, то должен, иначе мне не будет покоя. Когда принял такое решение, почувствовал в сердце какой-то толчок, а на душе стало светло, как будто его озарило теплым светом. Что-то подспудно подсказывало, во мне живет та искорка от души Сергия Радонежского, что внедрилась тогда, под холодным душем святой воды, она сейчас дала мне знак своего благословения.
Теперь мне оставалось решить проблему со своим факультетским руководством, а потом вновь готовиться к поступлению, теперь в медицинский, остальные дела и вопросы стали не важными, пусть и значимыми для меня, в той или иной мере. Коль дело с деканом и его окружением не решилось миром, придется идти войной. Не я ее начинал, но оставлять без взыскания неблагие деяния не должен, мир станет лучшим, если помогу избавиться ему от подобной нечисти. Могу предпринять многое, сейчас мне возможно многое, вплоть до физических мер, но уподобляться им не хочу. Цель оправдывает средства - такой принцип не по мне. Пусть и будет труднее справиться с задачей, но в ладу со своей совестью.
На следующий день после занятий зашел в деканат, секретарь на мой вопрос о декане ответила, что сейчас его нет, но скоро будет. Остался ждать в приемной, прошло полчаса, когда вернулся Разумовский. Я поторопился встать со стула, с ноткой подобострастности поздоровался и попросил принять меня. Он усмехнулся, только кивнул и зашел к себе, дверь оставил открытой. Тут же последовал за ним, прикрыв дверь, дождался, пока он расположится за своим столом, начал сам речь, не дожидаясь его приглашения:
- Эдуард Кириллович, мне Валериан Константинович посоветовал обратиться к Вам и найти согласие по некоторому недоразумению.
Упоминание ректора вызвало на лице Разумовского самодовольную улыбку, по-видимому, посчитал, что я буду его просить, вымаливать прощение.
Продолжил тем же уничижительным тоном:
- Я полностью согласен с мнением нашего уважаемого ректора и пришел объясниться, если в чем-то виноват, то обязательно постараюсь исправить свою ошибку.