— Но Эми ничего не помнит. Ей не следует врать, будто она помнит… — он помолчал, его ноздри раздулись, и остаток фразы сочился сарказмом: — Даже чтобы помочь другу.

— Это может помочь и ей, — не моргнув глазом, заявил детектив. — Услышав обвинение, Тиглер Симмс наконец дал показания. Он говорит, что за рулём была Эми.

Мать ахнула, и я услышала, как резко вдохнул отец. Мои руки, обнимавшие колени, похолодели. Пальцы стали такими же, как язык, когда врач в палате экстренной помощи вколол в него обезболивающее. Мёртвая, чужая плоть. Синяки пульсировали в такт сердцу.

В тот же самый момент в мозгу всплыли три воспоминания, в совершенстве обрисованные яркими красками.

Я кладу ключи от машины в карман юбки.

Я сажусь за руль.

Я дёргаю ключ зажигания раз, два, три… и наконец слышу щелчок и чувствую, как он поворачивается.

Всё моё тело стало сплошной массой. Не было воздуха, не было оттока крови. Я взглянула в лицо детектива, и он отвернулся, ожидая моей реакции.

— Но она не была за рулём, — скучающим тоном сказал адвокат. — Тогда в чём смысл?

— Она знает, в чём, — ответил детектив. Он смотрел на меня с сочувствием, будто ему было жаль, что он говорит такие слова. — Ваша преданная дружба, Эми, не нашла отклика.

— Маленький засранец! — взорвался отец. — Как он смеет? Как смеет?

— Джим, — предупреждающе сказал адвокат.

— Нет, Митч, этот малолетний преступник пытается очернить мою семью! — воскликнула мать. Она наклонилась к полицейскому и требовательно спросила: — Когда было сфабриковано это обвинение?

Не сводя с меня глаз, полицейский ответил ей:

— Сегодня утром. Его арестовали на месте за хранение наркотиков, но пришлось дождаться его матери, прежде чем начать допрос. Она не позволила ему давать показания. Потребовала адвоката.

Я почувствовала, как голова судорожно дёргается вперёд-назад. Мамаша Тига наверняка была пьяна, потому что она пьяна почти всегда, и она терпеть не могла полицейских.

— Мы выделили им адвоката за казённый счёт, но эти ребята и так по уши в работе. Они не такие, как ваш, — коп фамильярно указал большим пальцем на Митча, будто мы с ним были в сговоре.

Я смотрела на копа, не в силах шевельнуться. Воспоминания разом навалились на меня, обрушились лавиной и придавили. Меня трясло.

Я закрыла глаза. Ничего в этой комнате не имело значения. Только та ночь, та дорога, то потерянное время.

Я попыталась сосредоточиться, заглянуть в колодец памяти, но больше ничего не увидела. Я так и не вспомнила, как вела машину — лишь жестокий поцелуй двух автомобилей. Не вспомнила, как выбралась из неё — только как стояла посреди дороги. Ага, я вспомнила вот что — у меня были ключи. Я села за руль. Я завела машину.