— Я никогда не играла в дурацкую игру, — Шар улыбнулась.

До Тейт не дошло, поэтому Шар отхлебнула глоток кофе из её нетронутой чашки. Тейт смутилась.

— Подожди… ты пьёшь, если делала. В игру ты не играла. Ты ушла, когда мы ещё не начали.

— Ну, играла же я когда-то в глупые игры. В «Правду или действие», во всякую такую чепуху. Однажды, в школе, даже в бутылочку, — она отхлебнула ещё глоток и вернула Тейт чашку.

— Не жульничай! — сказала я, чтобы разрядить обстановку.

— Я скучаю по кофе больше, чем по алкоголю, — Шар вздохнула и обняла свой живот. Но на этот раз Тейт решила стоять на своём.

— Если мы с Эми не пили, можем мы все сделать вид, что никто не играл в эту идиотскую игру? — она смотрела прямо на меня до нелепости многозначительно. Неужели она правда думает, что чашка кофе способна изменить прошлое? Что мы рука об руку войдём в мир, где она ни в чём мне не признавалась?

Можно было предать её грех забвению. Я знала это лучше всех. Вернуть ей чашку и замолкнуть навеки. Никогда об этом не упоминать. Пусть уляжется. Пусть со временем уйдёт в небытие. Мы смотрели друг на друга так долго и напряжённо, что брови Шар поползли вверх.

— Это просто шутка, — отрезала я. Подняла чашку, будто произнесла тост, и отхлебнула. Тейт тихо, сердито выдохнула. Поставив чашку в раковину, я решила сменить тему.

— А что привело тебя сюда в это утро, Тейт?

— А, да. У тебя есть план окрестностей? — спросила Тейт, и ещё до того, как она подняла белую коробочку, я знала, что будет дальше. — Я подумала — мы же ничего не подарили Ру, и, может…

Шар громко рассмеялась.

— Вот он, подарок, на кухонной стойке. Эми по той же причине испекла пирог. Думаю, ей эта игра понравилась не больше, чем тебе, и уж точно не больше, чем мне. Эта женщина весь клуб разнесёт. Эми хочет натравить её на сборище любительниц настольных игр.

Тейт посмотрела на меня с уважением, как на великую авантюристку.

— Правда? Вот это стоящая идея.

Я улыбнулась, но в глубине души мне было страшно. Сначала Тейт, заявившись ко мне на порог, во всём призналась. Теперь она собралась ползти на животе к дому Ру и пытаться отыграться за прошлую ночь. Её план был настолько очевиден, что мне стало стыдно — потому что это был и мой план.

Если бы я заявилась к Ру с печёными дарами и планом ближайших окрестностей, распечатанным на четырёх страницах, я всем своим видом выдала бы, что Ру не подвело чутьё, что я без проблем могла бы победить в её идиотской игре. От меня за версту несло бы слабостью. С тем же успехом я могла бы заявиться к ней в футболке с надписью: «Да, ты видишь дым. А вон там огонь».

В этот момент Оливер потерял равновесие. Он с трудом сел и удивлённо, сердито зафырчал, готовясь зареветь.

— Ой-ой, Оббибер! Кто у нас свалился?

Голос Шарлотты успокоил малыша, и он решил не плакать, лишь нахмурил брови. Я пошла к детям, чувствуя, как взгляд Тейт упирается мне в спину, но не обернулась. Возилась с ними, пока Шар печатала план и выпроваживала Тейт. Я не давала ей никаких обещаний, даже молчаливых.