Глава 6

Зимние будни

Решил выйти, чтобы развеяться, подышать свежим воздухом и посмотреть на гладь Дуная. Север Дуная уже давно во льду, а здесь над водой стоит туман. Лед пришел и ушел как-то очень быстро. Вышел на палубу в своем первом боевом дежурстве, а вокруг лед, тонкий, прозрачный, но уже показывающий приход зимы. Прошли новогодние праздники, и в середине января уже кругом опять вода. В паре десятков километров севернее, на полигонных озерах, лед еще стоит и до марта даже не собирается сдавать своих позиций, здесь же воды Дуная создают свой особый климат. В дельте Дуная очищение реки ото льда может произойти и в декабре.

Чуть менее трех месяцев я нахожусь в этой реальности. Не знаю, что сталось со мной в моей родной эпохе. Факт есть факт. Сознание Прохорова так и не проснулось. Что-то на уровне рефлексов все же осталось. Тело явно помнило его любимых женщин. Любая его прошлая женщина немедленно вызывала у меня интерес. Несмотря на то, что всем почти сразу стало известно, что я женился, со своими старыми боевыми подругами встречался почти еженедельно, на еженедельных застольях военкомов соединения.

Стоило только зайти в зал столовой военторга, служившей по вечерам военкомам как ресторан. Здесь по пятницам собирались все военные командиры и комиссары за общим застольем. После окончания недели все собирались в зале с оркестровой ложей, импровизированной танцплощадкой со столами по периметру, во главе с командиром соединения или начальником штаба. Только боевые дежурства и старшинство на корабле, гарнизонные наряды и дежурства по части освобождали военных командиров от присутствия в пятницу, от вечернего застолья. Касалось это и женщин – военнослужащих, служащих или работающих на руководящих постах служб флотилии. Женам и невестам там места не предусматривалось. Оркестр флотилии обеспечивал живую музыку для танцев. По специальным спискам на собрание допускалась местная партийная элита.

Флотское офицерское собрание царской России ушло, но оставило после себя значительный след в культуре досуга. Появилось своего рода собрание флотских военкомов. Только во времена «горбачевского сухого закона» эти традиции окончательно исчезли из жизни.

В первое же такое собрание я узнал, кто такая Света и какой я… плохой, значит. На втором танце этого же собрания я оказался в нежных ручках Елены, помощницы нашего главного хирурга Загуменного.

– Милый, попадись теперь только к нам в операционную, мы со Светой точно знаем, что надо с тобой сделать.

«Да, в хирургию нашего плавучего госпиталя мне теперь точно вход закрыт», – думал тогда я, наивно ошибаясь, судьба и здесь выложила свою новую карту.

Ближе к Новому году получил хорошие известия, что я стану отцом от любимой жены Марины и от бывшей подруги Светланы. Что делать?

Это была главная новость соединения, распространенная женской половиной медслужбы с неимоверной скоростью. Новость обошла меня и дошла до жены, а уж оттуда – я получил по полной. Хорошо, что потом было опять боевое дежурство и я неделю не сходил с корабля. Как известно, время и расстояние лечат любовь, нравы тогда были простые, я почти не пью и жену не бью, ну, слаб оказывается… В общем, мне передали, что меня ждут домой, и я, заведя мотоцикл, полетел к жене.

Мотоцикл я в конце ноября успел купить. Сразу после первого боевого дежурства купил себе Л-300 «Красный октябрь» (будущий ИЖ-7). Хотел купить себе М-72-й с коляской, но не получилось, они шли только в армию. Два дня на учебу и снаряжение, а на третий день махнул с женой на двухколесном друге в Одессу, к ее семье. Должен же я с новыми родственниками познакомиться. Отпускных у меня с оздоровительными на две недели хватало, но дали одну.

Зимой ехать на мотоцикле пару сотен километров, это, конечно, еще то удовольствие, но необходимо было срочно оказаться в Николаеве. Там Дарья могла в любой момент мою посылку на почту запустить. Приехал неизвестно кто, хоть и родственник, оставил пакет, а там мало ли что.

Затянутые в утепленные кожаные одежды – штаны, куртка, шлем утепленный летный с очками, мотоциклетные краги и унты летные, экипированы мы были на высшем уровне. Это в простом городе советской глубинки все трудно достать. В Измаиле, на его базаре, наполовину наполненном контрабандой, купить можно почти все. Летные кожаные комплекты – всегда отсутствующие на складах – мне удалось подыскать для нас обоих. И еще обещали. Там же я нашел и десяток очков с дыхательной трубкой для подводного плавания, и ласты – пять комплектов.

Встретили нас в Одессе с распростертыми объятиями. Погуляли мы два дня, а на третий сели на «Лексус 300», завелись и к обеду были в Николаеве.

В Николаеве нас, конечно, не ждали, но кроликовая шубка и пуховый платок для ходящей в суконном пальто девушки сметут все преграды. Тем более что конфеты в цветных картонных коробках (контрабанда из Измаила) и масса мелких сувениров на всю семью Морозовых располагают к сближению. В то время рабочие люди не шиковали, пили в основном самогоночку, а ели каши на шкварках, кровяную колбаску, тараньку и бычки из речки.

На правах родственника представил жену. Наши коньяк «Белый аист», колбаса сервелат (в джутовой сеточке), засушенные кальмары и баночка оливок, выставленные на стол, были чем-то волшебным из страны Оз – об этом все знали, но мало кто видел, а тем более ел.

Дарья, как и Прохоров, была из детдома. В семью Морозовых ее привел муж Кирилл, и она у них в семье была как бесприданница. Жизнь впятером, старшие Морозовы и трое сыновей, в двух комнатах в коммунальном бараке – не радость. А тут одну комнату пришлось выделять для новой молодой семьи, с безродной невестой. Дарья была в положении, скоро появится Леонид Кириллович. Теперь у нее есть старший брат, который нашел ее месяц назад. И не простой брат, а настоящий военный командир и капитан корабля. С мужем, конечно, помучается, троих детей воспитает, считай, сама. Война.