– Товарищ капитан-лейтенант, отделение морской пехоты под руководством младшего сержанта Смирнова прибыло в ваше распоряжение, – поздоровался, как обошел вокруг шеренги солдат. Да… «Мосинка» размером почти с сержанта, с такой громадиной по кораблю не побегаешь, а уж внутри отсеков и на трапах – сплошная мука. С оружием надо что-то срочно решать.

– Вахтенный, помощника и боцмана на пирс.

– Есть, товарищ командир.

Доклад вахтенного сопровождается одиночным звонком вызова дежурного.

– Ну что, товарищи красноармейцы?! Добро пожаловать на борт монитора «Ударный». У кого вопросы есть, задавайте.

Молчаливая пауза и перетоптывание в строю. Тогда спрашиваю я:

– Стрелки в строю есть? Шаг вперед.

Выходят двое.

– Пулеметчики есть? Два шага вперед.

Нет никого.

– Кто любит подраться?

Опять тишина.

– Задаю вопрос по-другому. Кто занимался ранее боксом, борьбой или в потасовках участвовал – стенка на стенку, с соседскими хлопцами?

Вижу три ухмылки. Но из строя не выходят. Мало ли что. Ладно, разберемся в понедельник.

Появляются помощник и боцман.

– Павел Викторович и Актан Тимофеевич, принимайте в экипаж новых бойцов. Отделение морской пехоты из разведвзвода, под руководством младшего сержанта Смирнова, теперь будет жить и столоваться на «Ударном». Задача – обеспечение внешней охраны монитора, катеров и судов корабельной ударной группы, а также отработка нападений на корабли в базе. По внутрикорабельному распорядку охрана новых типов вооружений, секретов и корабельных военкомов. Прошу любить и жаловать. Записать в вахтенный журнал и поставить на довольствие. В носовом кубрике брезентовой шторой сделать им выгородку. Да еще, помощник, примите у них на учет оружие и позаботьтесь о нормальном – типа карабинов или автоматов, на крайний случай каких-нибудь маузеров. Еще подумайте о форме одежде для морпехов – корабельного варианта. Иначе через неделю мы будем искать новые гимнастерки и галифе взамен промасленных старых. Павел, бери людей. На три часа я на сходе по семейным делам, отлучаюсь с ведома комдива. Буду к совещанию.

Под командой боцмана будущая «волшебная палочка» командующего Черноморского флота зашла на борт монитора. Я отправился в город – жениться на красивой девочке Марине.

Эти три часа пролетели как комета.

Позвал свидетеля. Оказывается, у меня есть друг – Иван Кубышкин, командир бронекатера. Вышли с части. Нанял пролетку. Купил цветы – корзину большую и маленький букетик (кажется, так в американских фильмах в тридцатых годах предложения делали). Забрали невесту с подругой. Ивану на пролетке пришлось съездить в ближайший магазин за конфетами, шампанским и прочим, чтобы выкупить невесту. Заехали к ювелиру и купили кольца – большие, массивные, чуть ли не в сантиметр шириной. Добавил и обручальное, ведь не дарил такое ранее. Приехали в загс – очередь всего шесть пар, без всякой записи и прочего. Нас как-то быстро без всякой музыки и прочего расписали. Поздравил невесту, поцеловал, и все – идите.

Своего дома нет, пришлось везти молодую жену в комнату Ивана, где обитает его жена Вера. Самое удивительное, что я оказался такой наивный и простак. Почти все военкомы женаты – без регистрации брака. До войны жены в основном были боевыми подругами, так как институт брака, еще с гражданской войны, среди партийных считался пережитком прошлого. Мол, только обманутые религией крестьяне браки регистрируют. Вот так и жили, жили-поживали, детей рожали, а фамилии носили разные. Так как «подруги и друзья боевые» часто направлялись партией и службой в разные стороны, на то и песня «…дан приказ ему на запад, ей – в другую сторону…» была действительностью жизни тогдашних героев. Боевые друзья легко сходились и расходились, как в бою, не обращая внимания на потери.