— Ты выходишь, или тебе помочь?

Дёрнулась, отталкивая его, и вышла.

— Открывай! — в противовес моему психу, несмотря на ярость в глазах, спокойно покинул кабину лифта парень.

— Зачем? Что ты хочешь? — развернулась к нему лицом, перегородив дверь от квартиры. Догадывалась, что вбил себе в голову — снова унизительный осмотр. А я дура, что ляпнула эту фигню вчера, будто мне одного раза было недостаточно, — я всё придумала, не было у нас ничего с Матвеем. Мы правда зашли за вещами, но у него дома была мама, — пошла на попятные, лелея надежду, что такого объяснения ему будет достаточно.

Но Кирилл снова лишь усмехнулся:

— И его это должно было остановить? Открывай.

— Я правду говорю!

Не отреагировал. Минуту гипнотизировали друг друга молча.

— Хорошо! Ладно! Плевать! — нервно стала искать ключи среди вещей. Закончить с этим поскорее. В квартире сбросила куртку и рюкзак на пол.

— Руки помой, — грубо объявила, стоя к нему спиной, но чуть не плача на самом деле.

— Помою, в комнату иди, — зато он теперь стал полностью спокоен, и, кажется, доволен.

Резко обернулась. Даже ботинки снимать не собиралась.

— Я и здесь могу! — хотелось испепелить взглядом. А он спокойно снял верхнюю одежду, повесил в шкаф, пренебрежительно глянув на мою, разбросанную.

— В комнату иди, — повторил и стал стягивать обувь. Я свои скинула небрежно, как и остальную одежду. Один ботинок остался у двери, второй отлетел на метр от первого. Кирилл свои поставил ровно друг к другу и направился, как и попросила, в ванную. Я чуть на стену не лезла от раздражения. Правильно предположила. Надо на гинеколога ему посоветовать пойти учиться. Раз такой любитель.

В комнате не находила себе места. Прошла 4 раза из угла в угол, раздражённо кусая губы. Потом села в кресло и поняла, что неосознанно перекрестила ноги и сжала настолько сильно, что стало больно.

Когда Кирилл вошёл, паника зашкаливала. Посмотрел вначале на меня, а затем на не заправленную кровать.

— Ложись! — короткое слово, и моё сердце внезапно встало, после того как только что бежало марафон, и теперь готово было захлебнуться кровью от слишком резкой смены.

— Что? — спросила вмиг пересохшими губами.

— На кровать, говорю, ложись! — повторил, как маленькому ребёнку.

— Зачем? — уточнила тихо и настороженно, чувствуя обречённость ситуации. Мы вдвоём у меня в квартире, я сама его впустила, и до вечера никто не придёт. Если лягу, а он залезет ко мне в трусы, что дальше? Тишина в ответ только подтвердила догадки, и теперь уж было вообще не до гордости: