Хотела же поговорить в парке, но вместо этого стоим здесь, мешая ходить людям.

— Я знаю, — вздохнул, — у меня просто вылетело из головы, что у тебя никого не было до меня

— Что? — смутилась. Прозвучало так, будто я чопорная девственница, которая ничего не приемлет до самой свадьбы. Или это так и выглядело?

— Да нет, ты не поняла, — заметил моё состояние, — мне, наоборот, это нравится, — подступил ближе, — я с ума схожу оттого, что буду у тебя во всём первым.

Внутри что-то оборвалась, потому что он уже не был первым поцелуем, и много чего другого, да и что за самонадеянность такая? Но парень поспешил исправиться сам:

— Во всём, что ты захочешь, — и в этот раз мой стыд нечем было крыть. Но Матвей решил довести до победного, — я и ушёл-то, потому что кончил бы прям там, если бы так продолжили. Мне надо было проветриться. А ты сразу сбежала, я толком и объяснить ничего не успел.

Конечно, сбежала, я же подумала, что меня выбросили, стоило только в чём-то отказать, но вслух сказала:

— Хорошо! — хотя по голосу было понятно, ничего хорошего, потому что ещё один момент меня взбесил не меньше, чем остальное, — тогда, что значило: если тебе надо было, то ты бы… — договаривать не стала, рядом снова прошли люди. Да, Матвей понял о чём я и без конкретики. Мгновенно отвёл взгляд в сторону. Отвечать также быстро, как до этого, не торопился. Я внимательно смотрела за палитрой эмоций на его лице. Вначале облизал губы, а затем пару раз прикусил нижнюю. Не сразу поняла, что так пытался скрыть расползающуюся по наглому лицу улыбку. В конце концов, поднял взгляд и беззастенчиво объявил, понижая голос:

— Если бы я сам не захотел остановиться, то нашёл способ, как тебя развести, и ты бы сделала всё, что мне надо было.

Меня бросило в жар от его слов, и я сразу ушла в протест:

— Нет! — процедила сквозь зубы, сузив глаза.

— Хорошо, нет, — согласился мгновенно, но по самоуверенному лицу видела, что так не считал. И к ужасу поняла, что и сама не уверена в своей правоте. Это его наглая упёртость против моего почти полного отсутствия опыта и раньше пугала, а в таком ключе вызывала панику.

Но, с другой стороны, разве он не остановился? Остановился ради меня. Не попробовал ничего предпринять. Ушёл практически сразу, стоило даже не отказать, а испытать шок. Это ведь, наоборот, значило, что он со мной считался? Растерялась. Разговор вышел не таким, каким запланировала. На все у него нашлись оправдания, и звучало между строк это слишком идеально — "я хочу тебя, но готов ждать, несмотря на то, что могу взять" или это во мне говорили сейчас гормоны, когда представляла, как бы меня разводил, что сама согласилась?

Я не о том думаю!

А Матвей, будто чувствуя, что броня треснула, больше шутливым тоном продолжил:

— Если ты всё равно меня не простила, придётся применить секретное оружие, — и полез в карман куртки. Что там ещё? На всякий случай нахмурила брови, наблюдая. Оружием оказался квадратик шоколадки, как в наше первое свидание-прогулку.

— Всё! Это последний аргумент, если и он не поможет, мне останется только привязать себя к тебе и таскаться следом, пока тебе не надоест обижаться. Что выбираешь?

Закатила глаза на безвыходные условия. В этом весь Матвей. Но лёгкая улыбка всё же промелькнула, и, заметив её, парень стал дожимать:

— Она с орешками, кстати! — а взгляд хитрый-хитрый, — прощён?

— Нет! — упрямо ответила, но шоколадку забрала и продолжила путь снова в сторону парка. Хватит спектакль устраивать для прохожих.