Догнал, но больше не трогал. Моя заготовленная речь теперь выглядела блёкло и не к месту, поэтому молчала, зато показательно распаковала шоколадку и дольку за долькой съела. Матвей говорил на нейтральные темы, но, так и не дождавшись от меня реакций, тоже замолчал, посматривая, как исчезает извинительная шоколадка.

— Вкусно?

Покосилась на него и кивнула, растягивая губы в показательной улыбке.

— Но я всё ещё не прощён?

Отрицательно помахала головой из стороны в сторону, засовывая последний кусочек в рот. Но, надо признать, после объяснений как-то отлегло, и моё поведение показалось самой себе действиями маленькой девочки. Ну, предложил. Ну, отказалась. Он ушёл. Из-за чего трагедия-то? Главное ведь, что согласился, даже переубеждать не стал. Хотя какие там разговоры, когда, как дурочка, чуть не расплакалась от одного слова. Полностью оправдала своё прозвище. Малявка. Но признавать этого не хотела, прям как та самая малявка.

В конце концов, Матвей не выдержал или почувствовал, что осталось только напускное, остановил, разворачивая к себе:

— Всё, прости ещё раз, и давай закроем эту тему. Хорошо?

Потупила взгляд и кивнула. Выдохнул и обнял. Приобняла в ответ, прижимаясь носом к груди. Матвей поцеловал аккуратно в щеку, а затем глубоко вдохнул.

— Ты что меня понюхал? — подняла глаза.

— Ты пахнешь шоколадкой. Даже не поделилась со мной. Придётся мне теперь облизываться, — и, подтверждая слова, облизал медленно губы, опуская взгляд на мои. Двусмысленно. Повторила за ним. Он это принял за ответ и поцеловал. Сладко, как та шоколадка, что подарил.

Спустя полчаса наши отношения вернулись на ту планку, где находились до дня рождения Влада, хотя лёгкий осадок всё же остался. Но, с другой стороны, теперь у нас была первая настоящая ссора. Мы еще немного погуляли в парке, съездили в кино и посидели в кафе. Время близилось к 3 м, когда Матвей сообщил.

— Марин, у меня тренька скоро. Зайдём ко мне за вещами, а после я тебя провожу. Я здесь не далеко живу.

— Не далеко? — огляделась.

— На 8 этаже — он кивнул на ближайший к нам подъезд и улыбнулся. А я напряглась. Вроде только рассуждала, что всё нормально, но паника снова затопила.

Парень об этом догадался:

— Я ведь 100 раз извинился, — обнял, укутывая в своё тепло, — неужели думаешь, что сейчас трезвым накинусь, стоит тебе переступить порог моего дома? Да и потом… — глянул на часы, — даже если бы хотел, у меня реально тренька, и мама должна скоро вернуться.

И будто подтверждая его слова, позади раздался женский голос:

— Матвей!

Обернулись вместе. Парень разжал объятия, но за талию обнимать не перестал. На нас шла молодая женщина. Она была невероятно красивой и ухоженной, а сходство с Матвеем просто поразительное, что сразу догадалась, это и есть его мама.

— Привет, детки! — оглядела женщина нас с интересом, останавливаясь на руке сына, которая продолжала лежать поверх моей куртки и терялась в её кармане.