Обретя ощущение избыточности времени, можно достичь большего благополучия и стать значительно мудрее – неплохая идея поместить подобную цель на первое место в постоянно удлиняющемся списке дел. Но для этого нужно рассмотреть вопрос о взаимосвязи между чувством времени и техническими средствами. Цифровые устройства не только отражают «болезнь спешки», они ее даже усугубляют. Мы используем технологии для экономии времени (и думаем так), но эта болезнь распространяется и на гаджеты, и на использование социальных сетей.

Существует бесчисленное множество примеров пользы, приносимой социальными сетями. Они могут способствовать большей информированности людей и призывать к действиям. Во время самых различных событий: на площади Тахрир в Тегеране и в Тусоне[22] – социальные сети сделали информацию более доступной, предоставили людям возможность делиться ей и протестовать против несправедливости. Во время стихийных бедствий они фактически служили «спасательным кругом», предоставляя жизненно важную информацию, и, как отметили в своей книге «Новый цифровой мир» руководители Google Эрик Шмидт и Джаред Коэн, «эти сети укрепляют культурные и языковые связи между диаспорами, способствуют развитию взаимопонимания со странами их происхождения». Будь то юмористический вебсайт CollegeHumor, объединившийся с благотворительным фондом Malaria No More («Остановить малярию») и собравший более 750 тысяч долларов для борьбы с этой болезнью, или десятки тысяч людей, приславших видеофильмы для участия в кампании «Все изменится к лучшему» по предотвращению самоубийств в сообществах ЛГБТ. Или участники благотворительного проекта GoFundMe для сбора денег в пользу бездомного из Бостона Глена Джеймса, вернувшего потерянный кем-то рюкзак с 40 тысячами долларов. Социальные сети значительно облегчили направление коллективных усилий на благие дела.

Быстрое завоевание популярности стало чрезвычайно модным и превратилось в мерило успеха, вне зависимости от того, действительно ли эта популярность заслужена. Нередко считается, что это не имеет значения, лишь бы получалось. И имело общественный резонанс! В медийном мире фетишизация социальных сетей действительно достигла небывалого уровня. На пресс-конференциях группы экспертов постоянно обсуждают социальные сети и способы их использования для более полного освещения событий. При этом редко можно услышать обсуждение информационной ценности материала, который они так стремятся распространить.

Современная медиакультура является «вечным заложником сиюминутности», постоянно охотясь за эфемерными сенсациями, подчас длящимися всего несколько секунд. Чаще всего они абсолютно неважны и не оказывают ни на что ни малейшего влияния – даже в краткие мгновения своей «эксклюзивности». Как заметил старший репортер HuffPost Майкл Кальдерон: «Нет ничего настолько несущественного, чтобы не стать заслуживающим внимания». Так «псевдозначительное» затмило по-настоящему важное.

«Мы так спешим с сооружением магнитного телеграфа между штатами Мэн и Техас; но, может, у Мэна и Техаса нет ничего серьезного, что необходимо сообщить друг другу?» – писал Торо в 1854 году. Сегодня мы торопимся отметить любое ставшее популярным событие, но при этом нас совершенно не беспокоит, что оно не только не принесло с собой ничего хорошего или стоящего, но даже нисколько не позабавило. Ценится сам факт стремительности движения вперед ради самого движения.

«Эй, – кто-то спросит, – куда ты идешь?»

«Понятия не имею – но я делаю это очень быстро!» Не самый эффективный способ оказаться в конце концов в каком-то лучшем месте.

Разумеется, команда журналистов HuffPost столь же интенсивно использует социальные сети, как это делают любые другие средства массовой информации. Мы уже некоторое время успешно занимаемся ими, поэтому надеюсь, что лучше знаем цену этим сетям и понимаем, что на самом деле это всего-навсего способ, а вовсе не волшебное средство.

Сколько раз бывало, что обсуждение какого-то вопроса оправдывалось тем, что это «модная тема в Твиттере»? Действительно ли так уж важно, что «мнения в Твиттере разделились: 80 – за кого-то, 1 – против»? И правда ли, что какое-то событие очень важно, потому что набрало три тысячи «лайков» в Фейсбуке?

На самом деле популярность в Твиттере может вообще не иметь никакого значения, кроме подтверждения, что это наиболее обсуждаемая в данный момент тема. Например, чемпионат по футболу 2013 года собрал 24,1 миллиона твитов, а вручение певице Адели премии Грэмми за лучшую «Запись года» вызвало 10 901 твит в секунду. Но, как призналась Рэчел Хорвиц, «как правило, в компании Tvitter предпочтение отдается в первую очередь новизне, и только потом – популярности».

Суть в том, что Твиттер можно использовать для страстного обсуждения «тверкающей» на церемонии вручения премии Video Music Awards Майли Сайрус (что вызвало поразительное количество твитов – 306 000 в минуту). Или использовать его на благо общества, как это делают такие веб-сайты, как Kickstarter и DonorsChoose, максимально использующие возможности социальных сетей, чтобы сделать мир лучше, – для сбора средств на творческие проекты или оказания финансовой помощи учителям на неотложные школьные нужды.

Когда мы начинаем применять новые, более эффективные способы обмена информацией между людьми, важно задаться вопросом – о какой именно информации идет речь? И что мы теряем, упуская возможность передачи этих данных из-за вечного поиска самой востребованной информации – информации «в тренде»?

Социальные сети – это всего лишь средство, а не самоцель. Добиться популярности не значит отрапортовать: «Задание выполнено».

Фетишизация понятия «социальный» стала одним из главных отвлекающих факторов. А ведь нам нравится отвлекаться. Я полагаю, что наша задача как журналистов – использовать все имеющиеся сейчас в распоряжении средства для освещения действительно важных событий, а также предоставлять развлекательную информацию – не забывая при этом напоминать себе, что «средства не есть сама информация. Когда мы оказываемся в плену замкнутой круговой экосистемы Твиттера или Фейсбука, мы невольно забываем о том, что в мире растет бедность, а молодые люди не могут рассчитывать занять такое же положение в обществе, как их родители. Или о том, что миллионы людей в Соединенных Штатах, и даже в большей степени в Европе и в остальном мире, стали жертвами хронической безработицы. И что 400 миллионов детей на планете живут в условиях крайней нищеты. А на другой стороне этого спектра – мы слишком часто игнорируем случаи проявления истинного сострадания, изобретательности и инновационного мышления теми, кто изменяет жизнь людей и сообществ, пытаясь решить подобные проблемы.

Времена требуют более эффективного отклика на события в мире. Новые социальные инструменты смогут помочь ярче освещать эти события – или будут более успешно способствовать отвлечению внимания от насущных проблем.

У каждого из нас свои взаимоотношения с техническими средствами. Проблема в том, насколько «здоровыми» станут эти взаимоотношения в будущем. Это очень важный вопрос, потому что от ответа на него зависит в будущем собственное здоровье и умудренность.

Внимание – это топливо, приводящее в движение жизнь. Или, как выразился один из основателей ServiceSpace[23] Вайрал Мехта, «глина, из которой мы лепим свою жизнь». Независимо от того, что говорят люди о своих ценностях, важно, на что они обращают внимание. Когда технология «съедает» все внимание, она буквально съедает и жизнь. И когда в списке «дел на сегодня» накапливаются разнообразные планы, они съедают и внимание, даже если это происходит бессознательно и даже если мы никогда так и не приступаем к их выполнению.

Когда мне исполнилось сорок, я произвела серьезный «аудит» своей жизни и поняла, сколько различных планов я мысленно настроила в своей голове – к примеру, выучить немецкий язык, научиться кататься на лыжах и хорошо готовить. Большинство планов так и остались нереализованными, а выполнение многих даже не было начато. Тем не менее эти бесчисленные незаконченные проекты истощали мою энергию и рассеивали мое внимание. Одна мысль о них отнимала у меня силы. Осознав, что я могу «завершить» любой проект, отказавшись от него – просто вычеркнув его из списка своих дел, я почувствовала огромное облегчение. Зачем нести этот ненужный груз? Вот так я завершила свое изучение немецкого языка, не стала хорошим лыжником, не научилась готовить и не осуществила множество других планов, которые в настоящее время больше уже не претендуют на мое внимание.

Даже злейшие враги не говорят о нас так, как мы сами говорим о себе. Я называю это голосом «неприятного соседа, живущего у всех в голове». Он живет за счет того, что всячески нас принижает, усиливает неуверенность в себе и поощряет сомнения. Вот если бы кто-нибудь изобрел такой магнитофон, который можно было бы присоединить к мозгам и записать все, что мы сами себе говорим! Тогда бы мы поняли, как важно прекратить этот негативный внутренний диалог. Это означало бы дать отпор отвратительному соседу по комнате с помощью небольшой дозы премудрости. Мой собственный неприятный сосед невероятно язвителен. Однажды, когда я была на шоу Стивена Кольбера, я сказала ему, что он ужасно похож на несносного соседа в моей голове – и разговаривает совершенно так же! А он ответил: «Мне же нужно было где-то перекантоваться!»