Я рассмеялась.

— Звучит… завораживающе.

— Эй, они могут сильно разгорячиться.

— Я в этом и не сомневаюсь.

Казалось, довольный тем, что я ему поверила, он перешёл к другой теме.

— Ты специализируешься на биологии, верно?

— Да. Надеюсь преуспеть в физиотерапии.

— Слишком много учёбы.

— Не больше, чем у вас.

— Это правда. Почему именно физиотерапия?

— О, я люблю анатомию и то, как движется тело. Вся его механика. Я нахожу захватывающим, как один маленький разрыв, растяжение связок или перелом может вызвать эффект бабочки и другие проблемы. Насколько удивительно человеческое тело? Мне также нравится идея помогать другим, но на самом деле я не хотела вкладывать всю свою силу в медицинскую сферу больниц и тому подобного.

Мои слова затихли, когда я заметила, как его взгляд опустился на мои губы, пока я бормотала. Я облизала их, а затем прикусила в ответ на его пристальный взгляд. Движение, казалось, нарушило его концентрацию, и он выпрямился, прочищая горло. Теперь была его очередь сменить тему.

— И ты сказала, что тебе девятнадцать? — он кашлянул после того, как задал вопрос, прежде чем продолжить: — Ты ждала год после окончания средней школы, чтобы поступить в колледж?

— Хотелось бы, — ответила я, закатывая глаза. — Мой день рождения в начале ноября, так что я всегда самая старшая.

— Ну, если тебе от этого станет легче, мой день рождения в конце августа, так что я всегда самый младший. Поверь мне, это гораздо хуже.

— Не знаю, — сказала я, опершись локтями о стол. Его взгляд только что упал на V-образный вырез моей рубашки? Вероятно, он просто смотрел по сторонам, а я чувствовала себя глупо, даже подумав о другом. Боже, такими темпами я скоро стану университетской сплетней — девушкой, которая пыталась соблазнить своего преподавателя, потому что вообразила себе ложные ухаживания. Жар прилил к моим щекам, и я продолжила говорить: — Когда тебя спрашивают, задержало ли тебя в учёбе то, что ты не умела писать — довольно грубо.

— Очень травмирующе, — согласился он, кивнув. — Может быть даже хуже, чем, когда тебя называют малышом, когда ты не можешь пойти со всеми своими друзьями в бары, потому что тебе всего семнадцать. А ещё хуже, когда они звонят тебе, чтобы забрать их после того, как им удалось немного выпить.

Я прикусила губу, чтобы сдержать смех, решив, что невозможно поверить, что кто-то мог назвать большого доктора Пирса «малышом».

— Ну конечно, смейся, — пошутил он.

— Нет, нет. Я смеюсь не над вами. Я смеюсь над мыслью, что кто-то мог назвать вас «малышом». Я имею в виду, они что, были гигантами? Или у вас был поздний скачок роста?