КЭЛЛУМ
— Я так рада, что ты снова позвонил, — сказала Шеннон с другого конца стола.
Я правда не знал, что сказать, поэтому уклончиво хмыкнул и улыбнулся, надеясь, что это убедит её в том, что я тоже счастлив. Даже если я и не был уверен, зачем я вообще снова позвонил ей.
Улыбающееся лицо Оклин, её запах, то, как она выглядела, когда кончала, и то, как это проникало в мои сны —
— Из-за праздников было трудно найти время, да? — продолжила она. — Мне тоже. Затем моей бабушке понадобилась помощь после операции на тазобедренном суставе, из-за чего я не вышла вовремя на новую работу. Но я выйду на следующей неделе.
— Мне жаль слышать о твоей бабушке. Надеюсь, что ей лучше.
— Намного.
Она продолжила рассказывать о своей поездке домой и размолвке между ней и её двоюродным братом. Я сделал глоток своего бурбона и отключился. Она достаточно говорила за нас обоих. Шеннон была красива, с широкой улыбкой и жизнерадостностью, которую нельзя подделать. Что касается меня, то мне пришлось немного выпить в темноте моей чопорной гостиной, прежде чем я, наконец, убедил себя позвонить ей.
Мне нужен был кто-то, кто помог бы отвлечь меня от прошлой недели в универе с Оклин. Это была пытка. Она дружелюбна со всеми, и у неё яркий смех, который освещает всё её лицо. Я наблюдал за её невинной улыбкой, и мне было трудно сопоставить её с девушкой, которая трахалась на глазах у людей. Девушка, с которой я не собирался встречаться в эти выходные. Я смогу провести одни выходные вдали от «Вуайериста».
Я всё ещё не позвонил Дэниелу по поводу её расписания. Был слишком напуган, чтобы объяснить своё затруднительное положение кому-то ещё, и я решил просто не ехать туда.
Но я постоянно думал об этом. Я ловил себя на том, что думаю о парне, с которым она была. Иногда я мог определить своё скручивание в животе как ревность. Желая сделать с ней то, что сделал он. И зная, что не смогу.
Мне было интересно, кто ещё наблюдал за ней. Был ли это кто-то, с кем она общалась ежедневно? Скрывали ли они это от неё? Или я был единственным извращенцем, испытывающим вожделение к своей девятнадцатилетней студентке?
Но, по крайней мере, я пытался это изменить. Вот почему я сидел напротив Шеннон, а не за стойкой бара в «Вуайеристе».
— Хотите какой-нибудь десерт? — спросил наш официант, прервав монолог Шеннон и вернув меня в настоящее.
— О, нет, — сказала Шеннон с улыбкой, положив руку на живот. — Не стоит. Боже, я уже не могу. Я так наелась.
— На этот раз без десерта, спасибо, — произнёс я нашему официанту, но не сводил глаз с Шеннон. Ненавижу себя за то, что не обращаю на неё внимания. Мне не нравится заставлять своих партнёрш чувствовать, что они не полностью завладели моим вниманием.
— Ещё бурбона?
— Нет, спасибо. Просто счёт.
Шеннон полезла в сумочку, но я остановил её. Я старомоден, и полагаю, что раз я пригласил её на свидание, следовательно, и угощаю я.