Они вошли в горницу. Заруцкий и Бурба поклонились царю. А тот жестом показал им на лавку, чтобы они сели рядом с дьяком.

В горнице у царя уже были Меховецкий и пан Валевский. Став канцлером, Валевский завёл Посольский приказ и переманил кое-кого из подьячих от Пахомки, да к тому же самых головастых. На что дьяк злился и доносил царю обо всём, что выходило из-под пера посольских приказных. А те охотно стучали не только на Валевского, но и других не забывали тоже.

— Ну что же, говори, атаман, с чем пришёл! — велел Димитрий Заруцкому, в ответ на его взгляд, прямой и открытый, без робости на лесть, как видно, он был неспособен тоже. И это нравилось ему.

Заруцкий встал с лавки, ещё раз поклонился ему подчеркнуто вежливо и заговорил:

— Государь, привёл я много казаков лихих! Со мной пришли пять тысяч донцов!..

Он замолчал, полагая, что царь ответит на то, что обещал донским казакам в грамоте за службу.

— Я не оставлю без милости их! — почему-то жёстко ответил Димитрий ему на этот раз. — Вон дьяк всё скажет тебе! — ткнул пальцем он в сторону Пахомки.

Ох, Пахомка, Пахомка. Тот был при царе как всезнающий бес. За всё он отвечал своей головой, за все государевы распоряжения и указы, иной раз рождённые лишь капризом. И как только он успевал всё?..

Заруцкий сел рядом с дьяком.

— За службу казаки получат деньгами, — начал объяснять Пахомка ему зачем-то свои дела, из крючкотворных. — А если к сроку нет денег… Ну, бывает! — развёл он руками. — Тогда пойдёт товар взамен монет…

— Пахомка, ты зубы не заговаривай боярину, — прервал он их толки. — Сказал же: без милости я не оставлю их!

Он перестал смеяться и велел Заруцкому готовиться к выступлению в поход.

— За ласку — холоп государя! — встав с лавки, поклонился Заруцкий ему и сел на своё место рядом с Бурбой.

Пахомка же выбился из общего совета, заспорил с Валевским из-за своих подьячих: «Переманил же, переманил!.. Не честью!»

Но Пахомка злился на Валевского и не слышал его. Заруцкий потянулся было всем корпусом вверх, чтобы встать и заявить ещё что-то, но дьяк мешал ему своими разборками с Валевским.

Димитрий понял его и крикнул: «Говори!» — дескать, ну их, этих…

Заруцкий уловил волю царя и опять заговорил о том же:

— Государь, на юг, за пограничную Оку, большой «Украинный разряд», все города нетерпеливо ждут тебя!..

— Зачем гонцов на юг нам слать?! — тут же вставил своё в их разговор Пахомка. Ещё секунду назад он спорил о чём-то на повышенных тонах с Валевским. Но каким-то чутьём он улавливал всё, что творилось в горнице.

Димитрий остановил дьяка, чтобы тот хотя бы секунду помолчал, похвалил Заруцкого: