Это меняло дело, и Федор его успокоил:

— Раз дядя — значит, будет.

Обеспечив Федю лечебным тазиком, я огляделся. Под нашими воротами, свернувшись в комочек, дрожал щенок. Подошел ближе. Серый от пыли и грязи холмик часто дышал, застывший гной залепил глаза.

— Дохнет щеня, — вынес приговор Федя. — Жрать уже не может.

Кусок рыбы валялся перед собачьим носом, однако интерес вызывал лишь у мух. Сам Федор, энергично уминая сало с чесноком после стандартного сеанса лечения, оживал на глазах.

— У меня под воротами никто не мрет, — несколько двусмысленно изрек я, подхватывая щенка.

Федя одобрительно хмыкнул вслед.

В тесноте летней кухни два повара в передниках готовились к пиру — Денис резал мясо, а Коля натирал гуся смесью соли, перца и специй.

— Птичка нескоро будет готова, — кровожадно заметил Коля. — А пока суд да дело, пожарим мяска в чугунной сковородке. Много мяса и много лука! А, ребята?

Денис согласно кивал головой.

Не обращая внимания на гастрономический диспут, я достал из буфета резиновую грушу, и с подоконника прибрал банку с остатками козьего молока. Немного, но щенку хватит.

На веранде, постелив старую рубашку на колени, я прыснул ему впасть молочную струю. Оно вытекло обратно, но вторую порцию, заворочавшись, кутенок частично заглотнул. Третья пошла как к себе домой.

— Дед, ты чего? — приглядываясь к моим действиям по упаковке пыльного тельца в старую рубашку, удивился Антон. — Собак умеешь лечить?

— Раньше не пробовал, но почему нет…

К психотерапии я приступил сразу, как только ощутил под рукой биение маленького сердца. Какой-никакой, но опыт все-таки был — кончики пальцев привычно закололо. Незримая связь, передавая энергию, установилась прочно, я даже почувствовал щенячий голод и боль. Однако говорить об этом пока рано.

— Сейчас проверим, — я улегся на тахту со свертком на груди. — Вообще-то возле моего дома ветлечебница имеется. Не скучайте, скоро вернусь. Пока-пока.

Черное одеяло без возражений перенесло нас на диван в гостиной.

Здесь ничего не изменилось — растекаясь по паркету, солнце жарило через распахнутые гардины. Опять старый склеротик забыл шторы задернуть!

Кошка, мирно спящая на столе, в панике подскочила. Растопырив усы, она вздыбила шерсть на загривке.

— Не нравится квартирант, Алиса? — усмехнулся я, удерживая на груди сверток, а другой рукой рассовывая по карманам бумажник, телефон и травматический пистолет Макарова. — Не злись, уже ухожу.