А я еще не все культурные ценности сюда перетащил, только явно лишние…

— Что предлагаешь? — я захрустел сорванным с ветки яблоком.

— Я же тебе говорю: чтобы рассуждать логически, надо полежать. Лежа думается лучше, поверь моему опыту.

На веранде, в правильной позиции на животе, Вера грызла гранит науки. Сунув прилежной ученице яблоко, мы улеглись рядом.

— Скажи, Дед вот эту руку недавно оперировали? — объект внимания, локоть Веры, находился прямо перед носом. Приложив ладонь, Антон начал вглядываться, чтобы рассмотреть следы хирургического вмешательства.

— Ну да, — два маленьких шрама подтверждали мою уверенность.

— Травмированные места обладают насыщенным энергетическим полем. Нарушенная аура и все такое.

— Откуда ты это взял? — поразился я.

— Да мне от тебя постоянно какие-то бесполезные знания сыплются, — вздохнул парень. — И краник уже перекрыл, а оно течет все равно.

Я напряг взгляд, однако поле не наблюдалось. Ни снаружи, ни внутри локтевого сустава. В порыве экспериментаторского зуда Антон даже лизнул локоть, но прозрачности это не добавило.

— Не выходит каменный цветок, — пробурчал Антон разочаровано.

— Не поняла, — вставив закладку, Вера отложила учебник. — Тоша, почему бездельничаем? И вообще, чего вы шепчетесь все утро? Ну-ка колитесь, заговорщики.

— А ты что, мысли читаешь? — Антон в замешательстве замер.

— Да пока нет, к сожалению, — она вгрызлась в яблоко. — Давай-давай, кайся. Признание облегчает вину.

Мы с Антоном мысленно переглянулись. А чего скрывать? Коле Уварову говорить такое точно нельзя, совсем руки свяжет, а Вера человек проверенный, и все детали может знать. Одна голова хорошо, а на троих соображать лучше — веками проверено.

Рассказ занял пару минут.

— Значит, во время аутотренинга Римма стала прозрачной? — задумчиво пробормотала она. — Однако. Прямо как в сказке, где Кощей Бессмертный и добрый молодец мучают спящую женщину. Ну эту, Василису Прекрасную. Ладно, раз локоть у вас не светится, давайте колено посмотрим. Его тоже оперировали.

Подтянув шорты, она заскочила на табуретку, а мы уставились в колено. С разных ракурсов, и спереди, и сзади. Сбоку смотреть было тоже удобно, потому что вторую ногу Вера подняла вверх, в позицию «вертикальный шпагат».

— Вы не бойтесь, работайте, — заявила она. — Я флажком долго стоять могу.

Щенок на это высунул язык, недоверчиво наклонив голову. Но ничего не высказал.