— Но она же не из магазина, Тоша! фирменной желтой этикетки нет. Чека тоже нет, — девчонка двумя руками поправила бюст, явно сбивая нас с толку. — Десять рублей.

Антон на это движение повелся. Впадая в транс, чуть слюну не пустил, а меня так просто не возьмешь.

— Ты только взгляни на волшебные грани неземного чуда! — вскричал я. — Найти настоящий хрусталь — это значит обрести предмет, который подчеркнет изысканный вкус и аристократизм своего обладателя!

— Хорошо, пятнадцать, — снизошла девчонка. Мой уровень в ее глазах стремительно рос.

— Всего восемнадцать рублей за кристально чистый и прозрачный хрусталь, с радужными переливами и сверканием ярче венецианского, — наседал я. — Это же Чехия, лучший в мире импорт!

— Уговорил, черт языкастый, — она закончила торг, двинув к себе тяжеленное хрустальное чудо. — Шестнадцать, на этом все.

— И в придачу буханка хлеба и пару кило сахара, — быстро добавил я.

— Собрался самогон гнать? — хмыкнула она, отсчитывая деньги. — Бери мешок.

— А что, идея, — задумался я. — В саду фруктов полно, можно брагу замутить… Но нет. Деньги на нуле, мне всего лишь компот подсладить.

— За самогон участковый штраф влепит, — очнулся Антон. — Или того хуже, припишет незаконную коммерцию. Может лучше руками, своим трудом?

От такого удара я чуть не задохнулся — парень меня моими же речами лечить вздумал! Наверняка он имел в виду грузовой порт на Братском у Дона, где весной с одноклассниками подрабатывал грузчиком.

— Да что ты наработаешь, если нам доктор запретил тяжести поднимать?

— Так у нас целый оркестр, — резонно возразил он. — Можем на банкет какой подрядиться, или на свадьбу.

— А банкет обслуживать, значит, честный труд, — фыркнул я язвительно. — Где логика, Тоша, не пойму? Для ОБХСС твой ход — такой же левак. Да и с музыкантами в итоге делиться надо. Нет, брат, будем спекулировать хрусталем. Тут все шито-крыто, Люська домой понесет, себе в сервант поставит. Минимум криминала и полная конспирация.

Я знал, что говорил. В советские времена хрусталь являлся предметом гордости и красы и, что важнее всего — признаком достатка.

— Компот хорошо смотрится в хрустальном стакане, — от предвкушения Люська зажмурилась. — А если его из хрустального графина наливать…

Я представил себе голую продавщицу в телевизоре окна будки, с сигаретой и фужером напитка рубинового цвета. Антон хмыкнул, а я горделивым взглядом разрушил его сомнения:

— Будет тебе, солнце мое, хрустальный графин. Если правильную цену дашь.

— За посуду не обижу, — легко согласилась она, даже без торга. — «Птичье молоко» хочешь? Говорят, под коньяк самое то. Так и быть, давай сумку, запишу должок до зарплаты.