В кабинете оперчасти Ястребов и Васильев делали вид, что работают. Войдя в кабинет, Вадим протянул Васильеву тряпочную сумку с брякнувшими бутылками. Водку он приобрёл по пути в поселковом магазине.

— Поставь в холодильник, вечером отметим приезд, отъезд, звание.

Васильев, до этого сидевший за столом, подперев левой рукой голову и тупо глядя на чистый лист бумаги, мгновенно вскочил, принял сумку, бормоча при этом:

— Так под это дело… столько поводов… надо бы не меньше трёх пузырей, а… тут три и есть. А может… чего до вечера тянуть?

Дима Ястребов, поздоровавшись с Вадимом за руку, задумчиво посмотрел на холодильник:

— Давай сейчас по сто грамм, мозги поправим, а больше — ни-ни… до вечера. Тебя, Вадим, кстати, Боголепов просил зайти, если появишься, он сейчас здесь — за зоной — у себя в кабинете.

— Так я сейчас прямо и иду.

Боголепов, увидев Вадима, поднялся из-за стола и сделал два шага навстречу.

— Во-первых, поздравляю с присвоением капитана.

— Спасибо, Виталий Георгиевич.

— Во-вторых, присаживайся, сейчас расскажу, — он покосился на закрытую дверь и понизил голос, — в общем в январе, после Нового Года в клубе шло партсобрание отделения. Я его вёл, всё, как и предсказывал Бурый. Я предупредил жену — Веру — она встретила Славика возле школы и пошла с ним не по тротуару в сторону клуба, а перешла через дорогу к детскому садику и там остановилась с кем-то поболтать, а Славика держала за руку. В этот момент на перекрёсток возле клуба подъехал от реки лесовоз и, поворачивая налево, задними колёсами прицепа проехал по тротуару, но там никого не было. За рулём был Галактионов. Представляешь!

— А вы жене как всё объяснили?

— Ну я же не дурак… сказал, что сон приснился очень реалистичный, будто я сижу в клубе на партсобрании, а рядом лесовоз с Галактионовым за рулём сбил Славика насмерть. Ей больше ничего не надо было объяснять. Сначала хотела его вообще в школу не пускать, а потом решила, что лучше будет встретить и посмотреть издалека, что будет. Хотя, потом она всем бабам про мой сон рассказала. Ну, бабы есть бабы — потрещали и забыли. Правда, меня уже несколько раз называли ясновидящим.

— А это, кстати, можно использовать. Я вас попрошу, Виталий Георгиевич, попробуйте внушить Васильеву, что он умрёт от пьянки в тридцать шесть лет. Мол, несколько раз один и тот же сон видел. Жалко парня. Может поможет.

— Это я помню. Надо будет ещё что-нибудь «предсказать», чтобы в мозгах у людей закрепилось о моих вещих снах… ха… ха.

Вадим задумался. Какую ещё информацию, полученную от двойника, можно было бы использовать. А что если…

— Примерно в конце августа расскажите, что видели во сне, как будто южнокорейский пассажирский самолёт сбился с пути и залетел на нашу территорию. Его перехватили наши истребители и заставили сесть на аэродром Сахалина. Про это много будут говорить. И будет это в начале сентября этого года.

— Хорошо, я запишу. Слушай, у меня сильное подозрение, что изменения в устройстве государства делаются чуть ли не под диктовку Бурого. Если нельзя говорить, я пойму.

— Ну, как вам сказать… Андропов и так начал бы реформы. Только не такие решительные. Только теперь он точно знает, сколько проживёт и торопится. И глупо было бы не воспользоваться информацией из будущего. Да, кстати, в январе следующего года расскажите сон, что Андропов умрёт в феврале. Для укрепления репутации ясновидящего.

— Жаль, что так быстро. Как-то интереснее жить стало.