Поравнявшись с входом в штаб колонии, Вадим заколебался. С одной стороны, нужно было бы заглянуть в родной кабинет, поздороваться с бывшими коллегами, а с другой — соскучился по жене и сыну.

Вздохнув, он направился в штаб. Легко взбежав по скрипучим деревянным ступенькам на второй этаж, он резко дёрнул на себя обитую железом дверь с надписью «оперчасть» и тут же толкнул ногой вторую, открывающуюся во внутрь.

Повисшая на секунду мёртвая тишина тут же сменилась восторженным рёвом в пять глоток. Кроме хозяев кабинета оперативников Ястребова и Васильева в кабинете находились начальник отряда Фомин, командир роты Котов и старшина этой же роты Тихомиров. Судя по раскрасневшимся лицам и характерному запаху, господа офицеры решили перед тем как двинуть на обед слегка причаститься для поднятия аппетита. И задержались.

— Чего не закрываетесь? — Вадим пытался отбиться от тискавших его друзей, которые одновременно накинулись на него, пытаясь обнять.

— А кого бояться? Все уже на обед свалили, — ответил главный в этом кабинете, улыбающийся во весь рот Дима Ястребов — начальник оперчасти.

— Давай рассказывай, куда пропал, совсем вернулся или как? А то тут кто что рассказывает. — Серёга Васильев извлёк из-под стола начатую бутылку водки, мельком глянул её на свет, вздохнул и, налив полстакана, пододвинул посуду Вадиму.

— Не, мужики, я — пас, — Вадим отодвинул стакан, и глядя на удивлённые лица, добавил, — потом объясню.

— Не понял, — взгляд Васильева уставился на погоны Рагозина, — ты чё, уже капитан? — В наступившей мёртвой тишине — все смотрели на погоны, как будто видели такое украшение на форме впервые в жизни — Серега добавил. — мы же тебе старлея обмывали в сентябре или октябре… полгода не прошло.

— Интересно … — протянул Ястребов. Взял со стола стакан, отпил половину, оставшееся протянул Котову, — я, кажется, понимаю, что к чему. Это всё с Бурым связано? Как вы с комитетчиком его отсюда увезли, так про тебя ни слуху, ни духу. Одни сплетни. Вплоть до того, что ты уже чуть ли не в КГБ работаешь.

Вадим молча достал удостоверение и протянул его Ястребову. Тот прочитал вслух:

— Комитет Государственной Безопасности. Капитан Рагозин Вадим Антонович состоит в должности… оперуполномоченный, ох… еть! Так это что — правда!?

— Это — точно правда, а вот всё остальное — сплетни.

— Дай, я посмотрю, — Васильев выхватил у Ястребова удостоверение и уставился в него, шевеля губами, потом оно оказалось у Фомина и — дальше по кругу.

— А что сплетни? — уточнил Дима, — насчёт Бурого? А с чего тебя тогда в КГБ занесло? Каким ветром?

— Вообще-то это государственная тайна, но вам, как друзьям, так и быть расскажу. Только — никому!

— Само собой. Могила! — Все дружно закивали головами, а Васильев плеснул в стакан водку и протянул его Тихомирову.

— Во-первых, оказывается, в Москве давно уже обратили внимание и высоко оценили мои ежемесячные отчёты по разработке нашего единственного фигуранта по этой линии… Дима, ты знаешь, о ком я.

Ястребов понимающе кивнул. А Вадим лихорадочно соображал, как бы подостовернее соврать, чтобы отмазать Бурого.

— В общем, куратор хотел мне предложить перейти на работу в КГБ, а когда увидел лично… В общем, я оказался похож на одного нехорошего человека. И голос, и внешность, и походка — один в один. Поэтому меня выхватили отсюда и прямым ходом — в Москву. А Бурый просто кому-то понадобился для следственных действий, заодно прихватили до Сосьвы. В Москве после небольшого инструктажа внедрили в одну преступную организацию.

— Ух ты! — Васильев чуть не подавился куском сала, которым закусывал, отдышавшись, добавил, — в банду? Прям, как в кино… как его… «Место встречи изменить нельзя»… типа Шарапова.