I

Я проснулась от шума. В церкви непрерывно звонили колокола, так звонят только во время тревоги, созывая жителей на площадь. Переселенцы? Я потерла глаза и с удивлением осмотрелась.

Было уже позднее утро. Я проспала все домашние дела.

Колокола продолжали трезвонить.

Я в твоем хлеву, и рядом со мной, свернувшись калачиком, спит Джип.

Теперь я все вспомнила.

Я вскочила и тут же почувствовала, насколько избиты и слабы мои ноги. Мне даже пришлось схватиться рукой за перегородку стойла, пока я отряхивала от соломы порванное платье. В животе урчало. Фантом ткнулась в меня носом, требуя, чтобы я ее покормила. Овес для нее у тебя был. Не было никакой еды для меня, а дом ты запер.

Это из-за тебя звонили в колокола, «экспедиция» вернулась в город. Наверняка. Я должна пойти туда и убедиться во всем сама. Как всегда, я спрячусь в самом углу на задней скамье. Сейчас, когда все взбудоражены, на меня будут обращать внимание еще меньше, чем когда-либо.

Выйдя на дорогу, я увидела впереди маму в лучшем воскресном платье, Даррелла, опиравшегося на ее руку. Они шли медленно, но с достоинством. Даррелл не пошел сегодня в школу. Да он бы и не смог без помощи туда добраться. Я спряталась за кленом и подождала, пока они пройдут дальше.

– В прятки решила поиграть?

Я подпрыгнула. Это была Гуди Праетт. Мой испуг ее позабавил.

– Попала в переделку? Что с твоим платьем? И почему это тебе вздумалось прятаться от собственной матери?

Она взяла меня за локоть, и я, сама не знаю почему, пошла с ней в город.

– Не нужно много воображения, чтобы понять причину. Гуди Праетт все видит и все знает.

Она шла медленно, казалось, что мы придем уже после того, как все кончится.

– Гуди Праетт знает много того, чего пастору Фраю и доктору Бранду знать не следует, – она хрипло рассмеялась и зыркнула на меня блестящими черными глазками. – Ты попала в беду, девочка?