Ты прислонился лбом к моему лбу, а потом поцеловал в макушку и зарылся лицом в волосы.

– Дай мне еще один шанс, – прошептал ты. – Я хочу слышать твой голос, птичка-невеличка. Всегда.

Слезы заполнили мои глаза и закапали на колени. Я снова почувствовала себя маленькой девочкой, которая копала тебе червяков и подглядывала, как ты рыбачишь. Подростком, мечтающим дотронуться до твоей руки. Девушкой, которую украли и лишили речи. Молодой женщиной, проклятой и отвергнутой, для которой ты недоступен.

И вот, уже распрощавшись с любой надеждой, я сижу на холодном камне и слушаю тебя. Что ты пытаешься мне сказать?

Видя мои слезы, ты обнял меня и крепко прижал к себе. Слова уже были не нужны, мне достаточно было чувствовать на себе тяжесть твоих рук.

Где же ты был все эти годы?

Я должна была это сказать:

– Я слишком долго любила тебя, Лука-ш.

Ты целовал меня в щеку, в висок, в подбородок.

– Слишком долго? – сказал ты. – Это неправильно.

Я отодвинулась и посмотрела на тебя.

– Почему?

– Когда любишь, ничего не слишком, – ответил ты и, глядя мне в глаза, улыбнулся. Я не помню, видела ли я когда-нибудь тебя таким счастливым. Разве что в детстве.

– Для меня это как гром с ясного неба: проснуться и вдруг понять, что я тебя любил долгие годы.

Мне так хотелось сказать, что это невозможно. Я не могу позволить себе поверить. Но поверила. Постепенно во мне появлялась уверенность, что я могу тебе доверять.

Но это не значит, что я буду молчать. Я высвободилась из твоих объятий и наградила тебя суровым взглядом.

– Хорошо же ты это демонстрировал.

Ты рассмеялся и снова прижал меня к себе.

– Знаешь, я часто приходил посмотреть, как ты поешь на этом самом камне? Ты наверняка меня тоже видела.

Я выпрямила спину.